Денис Черевичник - Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII-XX вв.

Появление этой кровавой субкультуры в Голландии было обусловлено целым рядом причин. Среди основных факторов я бы назвал длившуюся с 1568 по 1648 год Восьмидесятилетнюю войну, которую вели семнадцать протестантских провинций против владычества католической Испании. Одна из моих версий, предлагающих объяснение, как эта испанская традиция попала в Голландию, связана с небольшим городком Дюнкерк, расположенным на побережье Фландрии. Этот портовый городок прославился в основном благодаря Дюнкеркской операции, также известной как «операция Динамо». Во время этой кампании, с 26 мая по 4 июня 1940 года, отсюда были эвакуированы части британского экспедиционного корпуса под командованием лорда Горта, французские подразделения и соединения, входившие в 16-й корпус, и остатки бельгийских войск, блокированные немецкими частями. Но нас интересует не «Динамо», а не менее драматические события, ареной которых стал Дюнкерк за 350 лет до этой эвакуации, в разгар Восьмидесятилетней войны.

Рис. 2. Дюнкерк, 1613 г.

Итак, вернёмся в 1568 год, который можно считать датой рождения легендарных дюнкеркцев, сыгравших далеко не последнюю роль в появлении и популяризации народных дуэлей во Фландрии. Дюнкеркцы, также известные как голландские каперы, были торговыми рейдерами в службах испанской короны. Морское рейдерство, или «guerre de course», в ту эпоху являлось важной частью военно-морской стратегии, подразумевавшей нападения на торговые суда противника, с целью нарушить снабжение его флота. Корабли дюнкеркцев входили в так называемую Фландрскую армаду испанского флота и оперировали преимущественно на побережье Фландрии, в портах Ньюпорт, Остенд и Дюнкерк. В течение всей Восьмидесятилетней войны флот Голландской республики неоднократно пытался уничтожить досаждавших им дюн-керкских рейдеров.

С 1577 по 1583 год Дюнкерк находился в руках голландских повстанцев, пока Александр Фарнесе, герцог Пармский, не восстановил во Фландрии суверенитет своего дяди, короля Испании Филиппа Второго. В ту эпоху Дюнкерк был стратегически важным портом, окружённым коварными песчаными мелями. Из военных судов Парма собрал небольшую эскадру, предназначенную для нападения на торговые и рыболовные корабли голландцев. А вскоре Габсбурги в Нидерландах стали выдавать каперские свидетельства всем желающим, и ряды дюнкеркцев пополнились частными судами. Эти военные суда были известны в Голландии как «particulieren» — частные, гражданские, чтобы отличать их от королевских кораблей, также являвшихся частью этого флота. На пике их славы в распоряжении дюнкеркцев находилось около ста кораблей. Экипажи этих судов состояли из фламандских рыбаков, выходцев из Северных Нидерландов и некоторых других европейских стран. Кроме нападений на торговые и рыболовецкие суда дюнкеркцев также использовали в качестве морского конвоя, для сопровождения войск между Испанией и Испанскими Нидерландами. В 1587 году Голландской республикой был издан указ, в котором говорилось, что любой захваченный в плен дюнкеркский моряк должен быть выброшен за борт. Праведный гнев законодателей был понятен — к концу войны на долю дюнкеркцев приходилось около 200 захваченных голландских судов в год [703] Konstam, Angus. Piracy: The complete history, Osprey Publishing (2008), pp. 95-98. .

Даже среди славившихся дурным нравом и пристрастием к пьянству голландских моряков дюнкеркцы пользовались печальной славой благодаря своей манере выяснять отношения в поединках на ножах. В 1653 году, во время англо-голландской войны, эту их жестокую традицию высмеял в своей поэме «Голландский характер» английский поэт Эндрю Марвел. Он выставил голландских моряков пьяницами и грубиянами, «режущими ножами лица в своих сникэнсниир так, как будто они ваяют скульптуру». Очевидцем подобных поединков довелось стать и Ричарду Вайсмену, придворному хирургу английского короля Карла Второго, начинавшему свою карьеру в качестве судового врача у дюнкеркцев. Ему неоднократно приходилось штопать на них дырки от ножей, на что он однажды саркастично заметил что «эта категория людей носит шрамы на лице с большой гордостью, как символ личной храбрости [704] Wiseman, Richard. Eight chirurgical treatises, on these following heads, Sixth Edition, London (1734), Vol. II, pp. 79-80. .

На голландских судах с XVII века действовали жёсткие нормы морского права, разработанного ещё английским королём Ричардом Первым, согласно которым за ранение, нанесённое ножом товарищу по команде, руку нарушителя прибивали этим же ножом к мачте до тех пор, пока ему не удавалось вырвать нож [705] Deursen, Arie Theodorus van. Plain lives in a golden age: popular culture, religion, and society in seventeenth-century Holland, University of Cambridge Press, Cambridge,(1991), p. 25. . Так, 26 февраля 1654 года моряк Хендрик Юрианс угрожал ножом капралу. Он был приговорён к ста ударам плетью и к прибиванию руки к мачте ножом до тех пор, пока ему не удастся вытащить нож [706] Moodie, Donald. The Record: Or, a Series of Official Papers Relative to the Condition and Treatment of the Native Tribes of South Africa, Cambridge University press, New York(2011), p. 252. . 10 октября 1654 года моряки Вилем. Герритсен и Геррит Хармане устроили поединок на ножах. Оба дуэлянта были приговорены к 50 ударам плетью и прибиванию руки ножом к мачте [707] Ibid . 17 марта 1667 года к такому же наказанию за участие в поножовщине был приговорён моряк Ян Якобс [708] Ibid., p. 315. . 1 августа 1673 года за поножовщину к прибиванию руки был приговорён моряк Дирк Янсен [709] Ibid., p. 382. . А 2 марта 1675 года приговор, вынесенный судовому канониру Юсту Верне за драку на ножах, предусматривал не только прибивание руки к мачте, но и шесть лет каторжных работ [710] Ibid .

Любопытно, что такое же наказание за поножовщину ввёл и Пётр Первый в Воинском уставе от 1716 года. Артикул 143 этого устава гласил, что «ежели кто с кем ножами порежется, онаго надлежит, взяв под виселицу, пробить ему руку гвоздём или тем ножом на единый час, а потом гонять шпицрутены» [711] Устав воинский о должности генералов-фелдмаршалов и всего генералитета, и прочих чинов, которые при войске надлежат быть, и оных воинских делах и поведениях, что каждому чинить должно. - Седьмым тиснением. - СПб.: Императорская Академия Наук, 1789. - С. 42. . Косвенно это подтверждает версию голландского следа во взглядах Петра Алексеевича. В случае же смертельного исхода матроса, совершившего убийство, привязывали к телу жертвы лицом к лицу и хоронили вместе с ней заживо. Причём в голландском военно-морском уставе эти наказания всё ещё встречаются даже в самом конце XVIII столетия — в 1795 году [712] Deursen, Arie Theodorus van. Plain lives in a golden age: popular culture, religion, and society in seventeenth-century Holland, University of Cambridge Press, Cambridge,(1991), p. 25. . Но как показывает практика, все эти суровые кары не особо впечатляли голландских любителей сникерсни.