Фернандо Санчес Ривас - Вооруженные силы Чили: пример империалистического проникновения

Кровь жертв вызывает гнев и возмущение собравшихся, которые подожгли здание английской судоходной компании. Новый митинг вновь подвергается нападению полиции. Растет число убитых и раненых, среди них много и случайных прохожих. К вечеру 12 мая борьба становится всеобщей; число убитых переваливает за 30, раненых — за 500. Новые слои трудящихся (пекари, операторы-железнодорожники, рабочие сахарного завода) присоединяются к забастовке. С наступлением темноты в порт приезжает генерал Хосе Мануэль Ортусар во главе войск, присланных из Сантьяго. Забастовка потоплена в крови. Только через четыре месяца созданная для переговоров с рабочими хунта принимает решение о небольшом повышении зарплаты трудящимся.

В последующие годы кровь рабочих неоднократно проливалась. В 1905 году 200 рабочих Сантьяго становятся жертвами «белых гвардейцев», состоящих из «300 молодых людей из высших классов общества». В феврале 1906 года подразделения полка «Эсмеральда» под командованием лейтенанта Адольфо Миранды стреляют в забастовщиков на площади Колон в Антофагасте. Еще дюжина мертвых пополняет длинный список жертв расстрелов рабочих. В 1907 году жуткие расстрелы в школе «Санта-Мария» в Икике (от 2 до 4 тысяч убитых, точная цифра никогда так и не была установлена) кладут конец голодному маршу, организованному сверхэксплуатируемыми рабочими селитряных копей.

Весьма показательна в этом плане радиограмма, полученная губернатором провинции после начала движения протеста: «Во всех случаях вы должны считать целесообразность открытого подавления силой; общественную силу должно заставить уважать, каковы бы ни были жертвы вследствие этого…»

И раз, и два армия «наводит порядок» всякий раз, когда трудящиеся поднимают свой голос в защиту своих прав. В июле 1920 года два армейских офицера, одетых в гражданское платье, руководят бандой молодых людей из аристократии при нападении и разграблении Федерации студентов Чили. Неделей позже полицейские силы и военные в гражданском подожгли помещение Рабочей федерации в Магеллане, и снова неизвестно точное число жертв, среди которых и многочисленные обуглившиеся трупы внутри здания, и бесчисленное количество рабочих, арестованных, а потом отправленных «измерять глубину» или попросту сброшенных в море со связанными руками и ногами.

В феврале 1921 года более 100 рабочих селитряных копей в округе Сан-Грегорио стали жертвами пулеметных очередей подразделений полка «Эсмеральда», расквартированного в Антофагасте. В 1925 году в округе Корунья подразделения полка «Карампанге» расстреливают из пулеметов рабочих. Сотни трупов сброшены в глубокие шахты.

Именно в Корунье появляется «спортивная игра» под названием «голубинный полет босяка», придуманная в среде военных, расквартированных на севере во время подавления рабочих выступлений. Расстреливаемый рабочий должен был выкопать себе могилу и вытянуться на ее краю в положении военного приветствия, офицер тщательно прицеливается и стреляет таким образом, что «босяк» подпрыгивал в воздухе, поворачивался и падал в яму.

«Голубинный полет босяка» стал вновь практиковаться после переворота 11 сентября 1973 года как проявление любви армии к своим традициям.

Копьяпо и Вальенар, Рабочая федерация Сантьяго (где среди восьми убитых был и ребенок), Альто Био-Био, Ранкиль, Лонкимай… Кровь рабочих, кровь крестьян. В Альто Био-Био реки неделями несли трупы, из 500 арестованных и доставленных в Темуко крестьян только 23 вышли живыми. В Ранкиле карабинеры расстреливают неизвестное количество колонов, чтобы отнять у них землю, которую само правительство передало им, но которую после потребовал ему вернуть один из латифундистов… Год за годом забастовки и выражение протеста топятся в крови. Вооруженные силы полностью выполняют свою миссию «гаранта правил игры», орудия господствующих классов.

С ними сотрудничает и новый корпус карабинеров, моторизованная полиция, созданная в 20-х годах Карлосом Ибаньесом дель Кампо, бывшим военным министром в правительстве Алессандри, в 1927 году сменившего его в качестве глашатая военной буржуазии. Для подавления пролетарского возмущения Ибаньес ликвидирует старую муниципальную и фискальную полицию и из группы армейской кавалерии, предназначенной для борьбы с разбоем в провинциях Мальеко, Каутин, Био-Био и Осорно, создает корпус карабинеров Чили, который становится первой ударной силой в деле подавления народных выступлений. Вооруженные силы начиная с 30-х годов остаются в резерве, освобождаются от полицейских дел как таковых во избежание прямого заражения от жестоких социальных столкновений. Это, однако, не мешает тому, что в трудные моменты военных призывают для «восстановления порядка», но теперь уже на другой теоретической основе: военные, когда они выходят на улицы, делают все, как во время боевой, а не полицейской операции. В 1972 году Аугусто Пиночет письменно резюмирует эту доктрину следующим образом: «Когда армия выходит, она делает это для того, чтобы убивать, так как для того она и обучена».

Уже несколько лет спустя после того, как Чили окончательно превратилась в экономическую колонию Великобритании, эту модель зависимого капитализма начали одолевать новые веяния. Американский капитализм, который до этого времени ограничивался в значительной мере своим «задним двором» в Центральной Америке, начал протягивать щупальца к добыче чилийской меди.

Возрастающие объемы управления и торговли способствовали появлению в 1891–1920 годах среднего класса, который с каждым разом набирал все большую силу, вклиниваясь между крупной буржуазией и трудящимися и требуя своей доли политической власти. Существенным фактором этого явления был быстрый процесс урбанизации, который перенес центр политической власти из села (латифундистская олигархия) в города (средние слои). В 20-х годах городское население по численности превысило сельское население.

В армии после гражданской войны 1891 года под руководством наемника Кернера, поднявшегося между тем до начальника генерального штаба, произошла профессионализация, что создало ясно очерченную военную специализацию и тем самым в окончательной форме закрепило отделение военной власти от власти гражданской. Но вместе с этим исчезла также и скрытая от несведущих монополия, которую сохраняли до того времени семьи олигархии на офицерские должности.

Армия превратилась таким образом в важное средство в руках средних слоев для продвижения по социальной лестнице. Создание в 1907, 1912 и 1919 годах офицерских лоджий, конспиративных кружков и других подобных объединений показывает, что мелкобуржуазные элементы пытаются заполучить гораздо больше влияния в военной среде.