Джеральд Хокинс - Разгадка тайны Стоунхенджа

Аткинсон серьезно склоняется к этой теории: он придает большое значение резьбе на кинжалах и топорах и средиземноморским чертам в захоронениях Стоунхенджа и указывает, что Стоунхендж уникален не только по изяществу планировки, но что это единственное каменное сооружение, воздвигнутое уэссекцами, если не считать нескольких могильников, о которых речь пойдет ниже. Поэтому, продолжает он, Стоунхендж является не развитием местной строительной традиции, не очередным сооружением в непрерывном ряду, но исключением — это Афина, явившаяся в полном вооружении из головы какого-то родителя и не знавшая детства. Могла ли столь сложная постройка, говорящая об очень тонких высокоразвитых идеях и даже еще более развитых технических средствах, возникнуть из ничего? Ведь у нее должны были бы существовать какие-то предшественники, пробные варианты? У Стоунхенджа подобных предшественников нет, во всяком случае в Британии. Следовательно, не должен ли Стоунхендж считаться плодом традиций, существовавших где-то еще? И следовательно, не должен ли был принести эту традицию сюда какой-то один человек? Захватывающая мысль!

За этот период, обозначаемый для удобства как Стоунхендж III, двойной круг из голубых камней, начатый в эпоху Стоунхенджа II и все еще не завершенный, был разобран. Камни были сложены где-то в другом месте — где именно, мы не знаем — и их заменили огромными сарсеновыми валунами, числом 81 или больше, взятыми там же в Марлборо-Даунс, где первые строители раздобыли свой Пяточный камень. Эти сарсены были размещены примерно там же, где прежде находились круги из голубых камней, но по совершенно иному принципу (рис. 5).

Во-первых, непосредственно вокруг центра сооружения была воздвигнута подкова из пяти трилитов. Термин «трилит» (от греческих слов, означающих «три камня») создан специально для Стоунхенджа и обозначает обособленную группу из двух вертикально поставленных камней, на которые положен третий. Во-вторых, эти трилиты были окружены простым кольцом из 30 вертикально поставленных камней, покрытых сверху горизонтально уложенными плитами.

Подкова трилитов открывалась на северо-восток и была ориентирована так, что ее ось совпадала с уже знакомой нам осью Стоунхенджа II, шедшей от его центра к точке восхода Солнца в день летнего солнцестояния.

Подкова из трилитов, кольцо, связанное воедино поперечными плитами, и древний Пяточный камень слагались в грандиозное каменное сооружение, чьи величественные руины еще сегодня производят на нас столь глубокое впечатление. Этот Стоунхендж III А был уже почти завершенным Стоунхенджем. Трилиты имели разную высоту— 6, 6,5 и 7,2 метра (включая перекладину), увеличивающуюся от северных концов подковы к ее середине. Центральный трилит был самым большим элементом во всей гигантской структуре Стоунхенджа. Его восточный камень (№ 55) имел длину (пока не упал и не разбился) 7,5 метра, а западный — 8,7 метра. Разница в их длине компенсировалась тем, что западный камень вкопали глубже. Восточный уходил в землю только на 1,2 метра; такая глубина была опасно мала, и строители, несомненно, это понимали, так как они оставили в нижней его части большой выступ, чтобы камень стоял прочнее. Камень № 56, весящий около 50 тонн, — самый большой в Стоунхендже и вообще самый большой обработанный вручную доисторический камень во всей Британии.

Поперечные плиты или перекладины, увенчивавшие каждую пару вертикальных камней, удерживались на месте с помощью того, что столяры называют системой «гнезда и шипа». На вершине каждого вертикально поставленного камня оставлялся небольшой «зуб», или шип. В нижней плоскости каждой перекладины, у ее конца, выдалбливалось углубление, или гнездо, с таким расчетом, чтобы шип свободно в него входил. Следует заметить, что система гнездо — шип характерна для работы с деревом, а не с камнем. Она указывает на то, что те строители начала бронзового века, которые в свою очередь взялись за сооружение Стоунхенджа, привыкли и умели работать с деревом. Шипы центрального трилита имели высоту около 20–25 сантиметров, а ширину у основания — несколько больше. Кроме того, вершинам вертикальных камней была придана некоторая вогнутость, а нижней стороне перекладин — соответствующая выпуклость, чтобы воспрепятствовать соскальзыванию. (Все камни, установленные во время сооружения Стоунхенджа III, были обработаны методами, которые я опишу в главе 4.)

Вертикальные камни трилитов были поставлены так близко друг от друга, что расстояние между ними было минимальным, менее 30 сантиметров.

Вертикальным камням была старательно придана форма, создающая ощущение прямой линии сверху донизу. Некоторым из них ближе к вершине была придана выпуклость. Этот прием называется в архитектуре «энтазисом» и указывает на высокое развитие строительного искусства. Перекладины также получили форму, создающую оптическую иллюзию строгой перпендикулярности. Наверху они были сделаны шире сантиметров на 15, а грани, идущие по окружности, слегка изгибались внутрь, причем кривизна внешней грани превышала кривизну внутренней.

Кольцо из 30 сарсеновых камней, охватывавшее подкову, было построено из камней поменьше, чем использованные для самой подковы; вертикальные камни кольца весили около 25 тонн, то есть значительно уступали 45—50-тонным камням трилитов. Эти вертикальные камни имели в высоту около 5,5 метра, в ширину около 2,1 метра и в толщину несколько более метра. Они были вкопаны в среднем на глубину 1,2 метра. Поскольку каждый из вертикальных камней должен был поддерживать концы двух перекладин, на каждом конце его верхней грани было по шипу, которым соответствовали гнезда в перекладинах. Как и камням трилитов, вертикальным камням и перекладинам круга были приданы вогнутость и соответствующая ей выпуклость. В качестве третьей предосторожности против возможного соскальзывания в соприкасающихся торцовых гранях перекладин были сделаны пазы и выступы.

Камни сарсенового кольца были размещены с большой тщательностью. Диаметр его окружности равен 29,6 метра, и 30 вертикальных камней были установлены через равные промежутки со средней ошибкой менее 10 сантиметров. Точно на северо-востоке, то есть, как и можно было ожидать, на линии восхода Солнца в день летнего солнцестояния, находился вход в это кольцо, где два камня (№ 1 и № 30) были поставлены на 30 сантиметров дальше друг от друга, чем все остальные. Центр сарсенового кольца не совсем совпадал с центром круга старого Стоунхенджа I — он находился на 0,9 метра севернее центра кольца лунок Обри. Если бы он не был смещен таким образом, то Солнце в момент восхода в день летнего солнцестояния не было бы видно над Пяточным камнем сквозь арку, образованную камнями № 1 и № 30. Было ли это смещение случайным? Думаю, что нет.