Джеральд Хокинс - Разгадка тайны Стоунхенджа

Для создания такого мегалитического храма Солнца и Луны в его окончательном виде требовалось совершенно необыкновенное сочетание теоретических и инженерных способностей с мастерством строителей. Вдумайтесь в задачу, которую они перед собой поставили: спроектировать и построить окружность, включающую в себя подкову таким образом, чтобы все элементы обеих фигур находились друг от друга на одинаковых расстояниях и при этом расположены так, что 5 узких арок подковы вместе с 7 узкими арками окружности определяли направления на 7 из 12 крайних положений Солнца и Луны на горизонте, в то время как ось всего сооружения, проходя через еще одну арку окружности, указывает на восьмую точку на небе. Все это приходилось делать с помощью примитивных инструментов, используя в качестве «элементов» гигантские каменные монолиты весом в 30 тонн и более. Сегодня мы видим, насколько они преуспели в задуманном предприятии.

Строителям Стоунхенджа I (вернее сказать, его первым зодчим и подчиненным им группам рабочих, ибо совершенно очевидно, что до начала работ все сооружение было тщательно распланировано на местности) для его создания требовалась не только физическая сила и ремесленная сноровка, но и знания, целеустремленность и терпение. Для строительства Стоунхенджа II требовалось еще больше знаний и такая же целеустремленность. Для завершения этого величественного сооружения, представляющего единое целое — монументальный храм со сложной системой направлений, скрытой за кажущейся простотой и симметричностью, — требовались еще больший объем знаний и единая цель, к осуществлению которой на протяжении 300 лет шли различные народы с разной культурой и обычаями и умевшие делать то, чего не могут многие наши современники.

Взгляните на рисунки еще раз. Обратите внимание на экономичность конструкции, на то, как одна точка используется для определения нескольких направлений.

В Стоунхендже I восемь пар точек задают направления на Солнце и восемь — на Луну; всего 16 направлений, определяемых двумя точками каждое. И тем не менее использованы не 32 точки, а только 11, причем 6 точек использовано более одного раза, из них 2 точки — по 6 раз каждая.

Теперь посмотрите на линии Стоунхенджа III. Там появилось еще четыре направления на Солнце и еще четыре — на Луну благодаря двукратному использованию каждого «лунного» трилита. Хотелось бы подчеркнуть, что эти линии зрения, проходящие через трилиты сарсенового кольца, не были произвольно выбраны для астрономических целей из множества возможных линий. Если вы, подобно мне, встанете в эту подкову и захотите посмотреть сквозь арки в направлениях, отличных от указанных на плане, то вы, как и я, обнаружите, что сделать это невозможно. Ваше поле зрения будет ограничено малой шириной щелей. В направлениях, которые не указывают на особые положения Солнца и Луны, ничего не видно; вы волей-неволей смотрите через спаренные арки в направлении крайних положений Солнца и Луны. Более того, я считаю, что выемки в вертикальных камнях трилитов — вовсе не результат выветривания, как неоднократно писали ранее, а вырублены специально, чтобы там могла поместиться голова человека, когда требуется посмотреть в сторону.

Подводя итоги, можно сказать, что в Стоунхендже I имеется 11 ключевых точек; каждая точка в паре с другой (а иногда более чем с одной точкой) задают 16 направлений на 10 из 12 крайних положений Солнца и Луны. В Стоунхендже III направления, определяемые пятью трилитами и Пяточным камнем, восемь раз указывают на восемь из этих крайних положений.

Такая корреляция не может быть случайной. После того как машина установила, что строители Стоунхенджа сориентировали свое сооружение по Солнцу и Луне с таким искусством, последовательностью и ценой такого труда, естественно возник вопрос: «Зачем?». Во имя чего затрачено столько усилий?

Ведь для того, чтобы отметить точку восхода Солнца (или любую другую точку на небесной сфере), достаточно двух камней. Так зачем же строителям Стоунхенджа понадобилось такое множество направлений?

Только археологи и историки смогут когда-нибудь ответить на этот вопрос. Мы, астрономы, с нашими вычислительными машинами можем лишь поставлять специалистам по древним культурам фактический материал для размышлений.

Но мне хотелось бы высказать свои соображения.

Солнечно-лунные направления в Стоунхендже были установлены и отмечены по двум, а возможно, и по трем причинам: они служили календарем, особенно полезным для предсказания времени начала сева: они способствовали установлению и сохранению власти жрецов, так как позволяли жрецам устраивать театрализованное представление по наблюдению восходов и заходов Солнца и Луны, особенно восхода Солнца над Пяточным камнем в день летнего солнцестояния и захода Солнца в арке большого трилита в день зимнего солнцестояния; возможно, они служили также для чисто интеллектуальных упражнений.

Говоря об этих трех причинах подробнее, я хотел бы указать, что, как хорошо известно, умение определить время начала сева имело жизненно важное значение для первобытного человека. Это время трудно установить. Невозможно отсчитывать время назад от теплых летних дней; нужен какой-то иной способ. А что может быть удобнее для определения смены времен года, чем наблюдения за регулярными и предсказуемыми движениями небесных тел? Даже еще в античности существовал тщательно разработанный свод правил, помогавших крестьянам определить время наступления периода сева по небесным явлениям. Обсуждая «глубокий вопрос» о «времени, надлежащем для сева», Плиний писал, что этим надо заниматься чрезвычайно осторожно и осмотрительно, полагаясь в основном на астрономию. Несомненно, еще и в наши дни есть земледельцы, которые прибегают к этому методу.

Что же касается возможного значения Стоунхенджа для приумножения власти жрецов, то представляется весьма вероятным, что на человека, который мог созвать людей, чтобы продемонстрировать им появление или исчезновение божества, олицетворяющего день или ночь, точно в указанном месте, за одной из этих внушительных арок, на такого человека распространялся орел божественности. Вероятно, обладание таким чудесным храмом возвышало весь народ в его собственных глазах.

Еще одно вероятное объяснение астрономического хитроумия Стоунхенджа принадлежит лично мне. Я думаю, что строители Стоунхенджа были нашими истинными предками. Я думаю, что люди, которые проектировали его различные части, и, возможно, некоторые строители получали истинное удовольствие от «умственной гимнастики», выходившей далеко за пределы их прямых обязанностей. Я думаю, что когда при постройке Стоунхенджа I они решили основную проблему эффективно, но не эффектно, они не могли с этим примириться и на этом успокоиться. Они поставили перед собой новые задачи, еще более сложные, в поисках новых, еще более внушительных решений отчасти для прославления бога, но отчасти и для удовольствия человека — мыслящего существа. Быть может, наступит день, когда какой-нибудь ученый установит связь между духовными устремлениями строителей Стоунхенджа и создателей Парфенона, готических соборов и первого космического корабля.