Политбюро и дело Берия. Сборник документов

Кроме меня, в семье было несколько детей — моих братьев и сестер. У меня был родной брат Георгий, моложе меня, который, учась в Воронежском кадетском корпусе, умер примерно в 1915 или в 1916 году в Тбилиси. Кроме того, у меня были два сводных брата и две сестры. Все они были значительно старше меня. Старший брат — Петр застрелился в 1906 или 1907 году, а может быть, вскоре после смерти отца, другой брат — Дмитрий работал счетоводом, затем бухгалтером в Азнефти, затем в Грузнефти и умер в тридцатых годах. Обе мои сводные сестры Елена и Зоя живы и живут: Елена — в Азербайджане, а Зоя — в Тбилиси. Елена живет с мужем — фельдшером по специальности, сама она акушерка. У Зои муж работал в Статистическом управлении, умер в конце прошлого или в начале этого года.

После смерти отца я продолжал учиться в гимназии, занимаясь частными уроками. От платы за обучение в гимназии я был освобожден. Жили мы бедно, перебиваясь с хлеба на воду. Мать держала нахлебников — мальчиков дошкольного возраста, обычно двух, и готовила их к экзаменам. В 1913 году я окончил гимназию с золотой медалью и затем уехал в Петроград, где поступил учиться на физико-математический факультет университета. Обучаясь в университете, я получал стипендию 300 рублей в год.

В 1916 году я должен был перейти на четвертый курс. Но так как до летних каникул я не сдал экзамена по одному из предметов, то к осени этого года я еще числился студентом третьего курса. В связи с этим в октябре 1916 года, хотя я уже сдал этот экзамен, я был призван в армию и направлен в гор. Царицын (ныне Сталинград) и зачислен в студенческий батальон. Пробыв в нем недели три, я был направлен в гор. Оренбург в студенческую школу прапорщиков, которую я и окончил уже после Февральской революции — в марте 1917 года.

По окончании школы я в чине прапорщика, получил назначение в г. Новочеркасск, в запасный полк. В этом полку я пробыл до августа 1917 г., но в Новочеркасске почти не жил. За это время я ездил на фронт с подарками для солдат. По возвращении мне было поручено доставить в Тбилиси роту солдат — немецких колонистов, отправлявшихся на Кавказский фронт.

Вернувшись после этого в Новочеркасск, я своего полка уже не застал, так как он был направлен на фронт. Я должен был также поехать вслед за ним. Встретив на вокзале двух прапорщиков, ранее служивших в том же запасном полку, я присоединился к ним. Оба они сопровождали до г. Ровно женский «батальон смерти». Я отправился вместе с ними.

В Ровно я был прикомандирован к маршевому полку. В одной из деревень Ровенской области в составе этого полка я пробыл месяца полтора, а затем, в октябре 1917 года, получил назначение на фронт, на так называемое Луцкое направление. Будучи младшим офицером в роте, дислоцировавшейся на реке Стоход, я пробыл в составе этой роты до развала фронта. В этот период времени фактически боевых действий не было, солдаты и офицеры массами оставляли фронт, и ко времени брестских мирных переговоров на нашем фронте осталось очень мало войск. Я остался один с четырнадцатью солдатами, и, когда был получен приказ об оставлении линии фронта, мы ушли в Сарны.

Должен сказать, что на фронте у меня открылась язва голени, и меня солдаты вывозили на тележке или походной кухне, которую они где-то раздобыли и заехали за мной.

В Сарнах я переночевал на эвакопункте и на следующий день выехал в гор. Киев с намерением пробираться в Тбилиси. В Киеве я оказался в феврале или в марте 1918 года. Здесь я случайно узнал, что формируется армянский эшелон военнослужащих, едущих на родину в Армению, и получил разрешение присоединиться к нему С этим эшелоном, командиром которого был капитан Зазриев, я отправился на Кавказ. Эшелон этот от Киева через Ростов до Новороссийска следовал примерно месяц. В Новороссийске мы погрузились на пароход, который доставил нас в Поти, откуда я и направился поездом в Тбилиси.

На родину в Тбилиси я прибыл примерно в апреле 1918 года.

ВОПРОС: Чем вы занимались в Грузии в период меньшевистского правительства?

ОТВЕТ: Когда в апреле 1918 г. я прибыл в Тбилиси, власть была в руках Закавказского сейма, т. е. блока буржуазных партий — меньшевиков, мусаватистов и дашнаков. 3 мае 1918 г. сейм распался и образовались так называемые «независимые» республики — Грузия, Азербайджан и Армения. В Грузии власть перешла в руки меньшевиков. 3 феврале 1921 г. в Грузию вошли войска Красной армии, и Грузия стала советской.

Прибыв в апреле 1918 г. в Тбилиси, я поселился у своей сестры Зои Цовьяновой и несколько месяцев жил на иждивении ее и ее мужа. В этот период времени я вместе с Полтавским — знакомым семьи Цовьяновых — издавал рукописный журнал и нигде не работал. Журнал этот затем мы стали печатать на шапирографе (15–20 экземпляров) [шапирограф — усовершенствованный гектограф, тип копировального аппарата. — Ред.] и распространяли среди своих знакомых по 3 рубля за экземпляр.

В июле 1918 г. я женился на Яхонтовой Лидии Дмитриевне и переехал жить к ней. Затем из Баку приехала моя мать, которая встретила в Тбилиси свою подругу, работавшую начальницей училища для слепых. По ее предложению в это училище поступили работать моя мать, а позже и я. Поступил я работать в это училище в сентябре 1918 г. — делопроизводителем и преподавателем. В училище я жил и проработал три года — до сентября 1921 года. Это и служило источником существования для меня и для матери.

ВОПРОС: Расскажите, когда и где вы вступили в коммунистическую партию?

ОТВЕТ: По приезде в Тбилиси я был настроен аполитично. В 1919 году, как и раньше в Петрограде, я вступил в общество «Сокол», где занимался гимнастикой, участвовал в вечерах, спектаклях. Это общество я посещал до второй половины 1920 года. Живя на квартире у своей сестры, а затем работая в школе слепых, посещая дом Цовьяновых, я у своего зятя нашел марксистскую литературу, с которой тогда впервые познакомился, и ко времени советизации Грузии я уже хотел вступить в коммунистическую партию, но не знал, где и как это можно осуществить.

Еще при меньшевиках я встречался с товарищем по гимназии Бошинджагян (ныне профессор в Ереванском университете), который тогда еще был большевистски настроен, хотя и не был членом коммунистической партии. Ему я высказывал свои большевистские настроения еще при меньшевистском правительстве. После советизации Грузии я обратился к нему, и он порекомендовал мне поступить в ЧК, т. к. работа в училище для слепых меня не удовлетворяла.

Бошинджагян поговорил обо мне с работником ЧК Такуевым, после чего я явился к нему в сентябре 1921 г. и был взят на работу в ЧК. Меня зачислили помощником уполномоченного транспортного отдела, а потом перевели уполномоченным в экономотдел.

Работая в ЧК Грузии, я принимал деятельное участие в работе месткома и культ-комиссии. В 1922 году я подал заявление в партячейку о принятии меня кандидатом в члены партии. Одновременно были поданы заявления и другими сотрудниками ЧК. Однако никто из нас принят тогда не был, а было решено создать в ЧК ячейку содействия. Однако эта ячейка для желающих вступить в партию создана не была. В 1923 году я вновь подал заявление в партячейку. Заявление это было рассмотрено общим собранием коммунистов ЧК, и я был принят кандидатом в члены партии в мае 1923 года. После этого меня вызывали в райком партии, а затем мое заявление рассматривалось по существовавшему тогда порядку на общем районном собрании коммунистов, которым я также был принят кандидатом в члены партии с двухгодичным стажем. Я получил кандидатскую карточку и платил после этого членские взносы.