Политбюро и дело Берия. Сборник документов

ВОПРОС: Вы признаете, что дела Мерецкова, Ванникова и других вами фальсифицировались и что вами делалось это в карьеристических преступных целях?

ОТВЕТ: Нет, этого я признать не могу. Сознательно я эти дела не фальсифицировал, а получилось это в результате не зависящего от меня стечения ряда обстоятельств и факторов. Карьеризм вообще не свойственен моей натуре.

ВОПРОС: Вы скрываете от следствия свою роль в этих делах. Вам зачитывается выписка из показаний Берия от 7 октября 1953 года:

«Мне вспоминается, что, говоря со мной о деле Мерецкова, Ванникова и других, Меркулов преподносил его с позиции своих достижений, что он раскрыл подпольное правительство, чуть ли не Гитлером организованное. Я считаю, что основным виновником в фабрикации этого дела является Меркулов, и он должен целиком нести за это ответственность».

Вы признаете это?

ОТВЕТ: Берия говорит неправду. Такого разговора с ним я не помню. Возможно, я ему просто докладывал содержание дел Мерецкова, Ванникова и других, но этими делами я не хвастался, так как хвастливость мне вообще не свойственна. Как я мог хвастаться этим делом, когда, наоборот, у меня были сомнения в правдивости показаний арестованных.

Я не знаю, какую роль сыграл Берия в деле освобождения из-под стражи арестованных Мерецкова и Ванникова, так как ни он сам, ни кто-либо другой мне об этом не говорили. Но у меня тогда сложилось впечатление, что он сыграл в этом какую-то положительную роль. Не помню, когда у меня был разговор с Кобуловым, в котором я высказал удовлетворение по поводу положительной роли в этом деле Берия. Я сказал Кобулову, что Берия помог мне тогда выйти из трудного положения в связи с моими сомнениями в правильности дела Ванникова, Мерецкова и других. Я привожу этот разговор с Кобуловым в подтверждение того, что я не мог хвастаться этим делом.

ВОПРОС: На допросе 3 октября вы упорно отрицали свою причастность к незаконному расстрелу 25 арестованных, произведенному по письменному предписанию Берия от 18 октября 1941 года.

Вы теперь вспомнили обстоятельства, при которых было составлено письменное предписание с включением в него 25 арестованных?

ОТВЕТ: Хотя я долго думал об этом, но вспомнить не мог, но, очевидно, судя по показаниям Кобулова, Влодзимирского и Герцовского, я какое-то касательство к этому списку имею.

Надо полагать, что Берия может сказать, как обстояло дело с составлением этого списка.

ВОПРОС: Вам зачитывается выписка из показаний Берия от 7 октября 1953 года: «Вопрос: Кто персонально намечал фамилии лиц, подлежавших расстрелу для включения их в список 25?

Ответ: Этот список готовили Меркулов и Кобулов. Это я утверждаю категорически».

Теперь вы признаете, что были прямым соучастником Берия в незаконном расстреле без суда, без законно вынесенных приговоров 25 арестованных?

ОТВЕТ: Нет, я не могу этого признать, так как если я и принимал, как говорит Берия, участие вместе с Кобуловым в составлении этого списка, то мог это делать только по прямому указанию Берия. Но я не допускаю мысли, чтобы Берия при этом не разъяснил мне и Кобулову необходимости и целесообразности составления такого списка. Поэтому я не мог считать тогда этого распоряжения Берия незаконным и рассматривать себя соучастником Берия в расстреле 25 арестованных.

Показания записаны с моих слов правильно, протокол мною лично прочитан.

Меркулов

Допрос окончен в 19 ч. 50 м.

Допросил: Полковник юстиции Успенский

Верно: [п.п.] Майор административной] службы Юрьева

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 469. Л. 139–147. Копия. Машинопись.

Копии протокола допроса Л. П. Берия от 9 октября 1953 г. и его записок с указаниями о проведении арестов

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса обвиняемого Берия Л. П. от 9 октября 1953 г. и шесть фотоснимков записок Берия, относящихся к 1937 году, которые предъявлялись ему при допросе.

Эти документы были обнаружены в архиве МВД Грузии и 8 октября с. г. поступили через МВД СССР в Прокуратуру СССР.

Приложение: на 12 листах.

[п.п.] Р. Руденко

10 октября 1953 г.

№ 469/ссов

Протокол допроса

1953 года, октября 9 дня, генеральный прокурор СССР действительный государственный советник юстиции Руденко допросил обвиняемого

Берия Лаврентия Павловича.

Допрос начат в 15 часов.

ВОПРОС: На предыдущих допросах вы отрицали, что, будучи секретарем ЦК КП(б) Грузии, фактически лично руководили следствием в НКВД Грузии и лично отдавали распоряжения об арестах, применении незаконных методов допроса и т. д.

Вы и теперь это продолжаете утверждать?

ОТВЕТ: Да, я это продолжаю утверждать.

ВОПРОС: Вам оглашались показания ваших соучастников — Гоглидзе, Кобулова, Савицкого и других о том, что многие аресты в Грузии производились в 1937–1938 гг. по вашим личным запискам, причем в ряде случаев прямо указывали, что это шпионы, враги народа, еще до начала следствия. Вы это отрицали. Вы и сейчас продолжаете придерживаться прежних показаний?

ОТВЕТ: Да, я подтверждаю прежние показания.

ВОПРОС: Теперь вам предъявляется записка на бланке ЦК КП(б) Грузии, датированная 25 октября 1937 года. Вы признаете, что эта записка написана вами?

С какой целью писалась вами эта записка?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю, что предъявленная мне записка на бланке ЦК КП(б) Грузии от 25.Х. 1937 г. на восемь человек написана и подписана мной. Надписи в этой записке карандашом против фамилий лиц, мною написанных — Хазан, Савицкий, Кримян, Гульст и др., учинены не мною. Кто и когда учинил эти надписи, я не знаю, но Хазан, Савицкий и другие являлись тогда сотрудниками НКВД Грузии, и, очевидно, они должны были заниматься расследованием дел, переименованных в моей записке лиц. Эту записку, очевидно, я составил при докладе мне руководителей НКВД Грузии.

ВОПРОС: Поглядите на № 6, указанный в этой записке. Вы признаете, что здесь написано вашей рукой: «Тарумов (Гофилект) — бесспорно, он шпион»?

ОТВЕТ: Да, эта запись учинена мною. Припоминаю, что Тарумов был связан с персидским консулом, сам имел двойное подданство, имел подозрительные связи. Это вытекало из предыдущих докладов руководителей НКВД. Это дало мне основание для учинения такой надписи.

ВОПРОС: Вы понимали, что когда пишете Кобулову «бесспорно, он шпион» — это означало для Кобулова обязанность сделать охарактеризованного вами так человека шпионом?

ОТВЕТ: Я писал на основании материалов Гоглидзе и Кобулова, ими же представленных, и нового этим самым ничего не сообщал.

ВОПРОС: Теперь вам предъявляется записка на бланке ЦК КП(б) Грузии, датированная 25 октября 1937 года.

Вы признаете, что и эта записка написана и подписана вами?