Политбюро и дело Берия. Сборник документов

Затем Савицкий, Кримян и Хазан составили фиктивный акт о причинах неподписания Микеловым протокола допроса от 25 июля 1937 г. В акте указано, что после допроса Микелову был дан на ознакомление и на подпись составленный по его показаниям протокол, но по ознакомлении с протоколом Микелову сделалось плохо, вследствие чего протокол допроса о признании Микеловым своей вины оказался неподписанным.

Допрошенный о своем участии в убийстве Микелова обвиняемый Кримян показал, что в расследовании дела Микелова и допросах его он вместе с Савицким участия не принимал, а составленный Савицким 25 июля 1937 г. акт подписал легкомысленно и о действительных причинах смерти Микелова ему ничего неизвестно. Он может только предполагать, что Микелов был забит Савицким на допросах (т. л. д.).

Утверждение Кримяна о том, что он не принимал участия в расследовании дела Микелова, опровергается имеющимися в архивно-следственном деле Микелова материалами, личной подписью акта, составленного Савицким, и рапортом дежурного коменданта НКВД с пометкой «передать Кримяну».

___________________

Обвиняемые Хазан, Савицкий и Парамонов совершили террористическую расправу над помощником прокурора Грузинской ССР по надзору за местами заключения Авнатамовым.

Установлено, что Авнатамов, добросовестно выполняя свой служебный долг, боролся с незаконными арестами и требовал соблюдения предусмотренного законом тюремного режима. Этим Авнатамов навлек на себя преследования со стороны участников заговорщической группы. По постановлению Хазана Авнатамов был необоснованно арестован обвиняемыми Савицким и Парамоновым, хотя к моменту ареста в НКВД ГССР никаких компрометирующих его материалов не имелось.

Характеризуя Авнатамова, его отношение к делу и обстоятельства, при которых он был привлечен к уголовной ответственности, свидетель Карели Г. М. — начальник спецчасти тюрьмы УИТЛК МВД ГССР, ранее работавший в тбилисской тюрьме № 1, показал:

«Был арестован прокурор, надзиравший за нашей тюрьмой, Авнатамов, который большую часть своего рабочего времени находился у меня в канцелярии, где проверял личные дела и другие документы.

Авнатамов работал по надзору за тюрьмой года 2–3. Он был очень справедливым, честным человеком и требовательным прокурором.

Авнатамов строго следил, чтобы не было нарушений законности. Он смело освобождал из-под стражи людей, арест которых не был надлежаще оформлен, следил за сроками следствия.

Сам Авнатамов был смелым и прямо заявлял, что он не потерпит нарушений закона, кем бы эти нарушения ни допускались.

Он применял свои права и власть как по делам милиции, других следственных органов, так и НКВД. Работники тюрьмы к Авнатамову хорошо относились, но из-за его требовательности некоторые работники, ответственные за порядки, его недолюбливали, но открыто это никто не проявлял» (т. л. д.).

Арестовав Авнатамова, заговорщики предъявили ему обвинение «во вредительстве по линии прокурорского надзора», и в частности, в том, что Авнатамов якобы неправильно досрочно освобождал арестованных и направлял в дальние лагеря лиц, осужденных за мелкие преступления. Обвинение это являлось целиком лживым, так как досрочное освобождение производилось судом по представлению органов НКВД, а к направлению в дальние лагеря арестованных Авнатамов вообще никакого отношения не имел.

Из показаний свидетеля Гомелаури М. Г. видно, что Авнатамов во время следствия подвергался зверским избиениям.

В результате избиений и пыток Савицкий и Парамонов получили от Авнатамова «признательные» показания.

Несмотря на то что эти показания не были подтверждены никакими объективными данными и явно неправдоподобны, Авнатамов был расстрелян по решению тройки. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР это решение было отменено и дело прекращено за отсутствием в действиях Авнатамова состава преступления.

___________________

Обвиняемые Савицкий, Кримян и Хазан приняли совместно с Б. Кобуловым непосредственное участие в сборе фальсифицированных клеветнических материалов для зверской расправы, учиненной врагом народа Берия, над командиром 63-й Грузинской дивизии комдивом Буачидзе Ф. М.

Заговорщикам было известно, что Буачидзе высказывался против избрания Берия секретарем ЦК КП(б) Грузии.

Решив отомстить Буачидзе, участники заговорщической группы начали в 1937 г. добиваться от арестованных клеветнических показаний против Буачидзе.

Из материалов дела по обвинению Буачидзе видно, что обвиняемые Савицкий и Кримян совместно с врагом народа Б. Кобуловым получили такие ложные показания против Буачидзе от арестованного Чихвадзе, который 11 апреля 1937 г. показал, что ему известно якобы о тесной связи арестованного за контрреволюционную деятельность Тенгива… [окончание фамилии написано неразборчиво. — Ред.] с комдивом Буачидзе.

В этом же направлении заговорщиками допрашивался и арестованный троцкист Буду Мдивани, оговоривший на следствии ряд честных советских и партийных работников. На допросах 9, 17 и 27 июня 1937 г., которые проводились Кобуловым, Савицким и Кримяном, Мдивани показал, что комдив Буачидзе якобы был известен ему как участник антисоветской организации.

На последнем допросе Мдивани, кроме того, показал, что контрреволюционная] организация, в которую якобы входил Буачидзе, ставила перед собой террористические цели.

На допросе 14 июля 1937 г. Б. Кобулов и Хазан получили от Мгалоблишвили, быв[шего] председателя Совета народных комиссаров Грузии, вымышленные показания, что он лично якобы завербовал в контрреволюционную организацию правых комдива Сосо Буачидзе [так в тексте. — Ред.].

Говоря о целях, которые ставила перед собой контрреволюционная организация правых, Мгалоблишвили указал, что ими готовился террористический акт против Берия.

На основании этих полученных преступными методами ложных показаний Буачидзе Ф. М. [так в тексте. — Ред.] 30 июля 1937 года был арестован. Он был подвергнут зверским избиениям и пыткам, в результате которых 6 августа 1937 года умер в центральной больнице тбилисской тюрьмы.

В копии выданного тюрьмой свидетельства о смерти (подлинник не обнаружен) указан ложный диагноз «паралич сердца».

О том, какими зверскими способами была осуществлена заговорщиками расправа с Буачидзе, дают представление показания свидетеля Окрошидзе, быв[шего] начальника тбилисской тюрьмы. Окрошидзе показал:

«В 1937 г., летом, я не помню точно месяца, ко мне прибыл из внутренней тюрьмы бывнфий] командир дивизии Буачидзе. Он был избит до полумертвого состояния. На ногах он, конечно, не мог стоять. Он не мог говорить, а только стонал…

Я помню, что все тело Буачидзе было покрыто сплошными синяками и кровоподтеками. Он не мог мочиться естественным способом, т. к. у него был поврежден мочевой пузырь, и моча выходила через живот, образуя влажность вокруг низа живота… По существу, Буачидзе был уже в предсмертной агонии. Надо сказать, что Буачидзе был крепкого телосложения, здоровым и поэтому особенно бросалось в глаза его состояние.