Политбюро и дело Берия. Сборник документов

Дело по обвинению Кедрова было направлено на рассмотрение Военной коллегии Верховного суда СССР. В судебном заседании Кедров полностью опроверг выдвинутые против него обвинения, убедительно доказав свою невиновность.

Военная коллегия Верховного суда Союза ССР приговором от 9 июля 1941 года оправдала Кедрова и указала, что обвинение его не нашло подтверждения на судебном следствии, что это обвинение основано на клеветнических показаниях, которые опровергаются объяснениями Кедрова и документами дела (т. л. д.).

После вынесения оправдательного приговора Кедрова не освободили из-под стражи.

Сфальсифицированное Мешиком и Либенсоном клеветническое представление, в котором извращались факты, было направлено председателю Верховного суда Союза ССР с требованием отмены оправдательного приговора в отношении Кедрова, но Верховный суд оставил приговор в силе, не найдя оснований для его отмены. Однако и при таком положении, игнорируя советские законы, заговорщики продолжали содержать под стражей оправданного Верховным судом М. С. Кедрова, выжидая удобного момента, чтобы умертвить его.

Об осведомленности Либенсона по поводу готовящейся расправы над Кедровым свидетель Адамов показал:

«…От Либенсона я узнал, что Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла по делу оправдательный приговор.

Либенсон тогда приказал мне из здания НКВД не уходить, так как придется писать протест на этот приговор.

Через несколько часов ко мне вновь зашел Либенсон и сказал, что я могу быть свободным, и что Кедров будет осужден в особом порядке» (т. л. д.).

1 ноября 1941 г. при наличии оправдательного приговора и отсутствии каких бы то ни было оснований, по преступному распоряжению Берия, Кедров М. С. был расстрелян в Саратовской тюрьме (т. л. д.).

В соответствии с изложенным Либенсону предъявлено обвинение в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 17-58-1 «б» и 58-8 УК РСФСР.

Привлеченный к настоящему делу и допрошенный в качестве обвиняемого Либенсон признал, что он участвовал в производстве следствия по делу Регентова и Бондаря, подписал ряд документов по этим делам в соответствии с указаниями Мешика (т. л. д.).

Либенсон признал, что он вел следствие по делу Кедрова Игоря и Голубева Владимира, участвовал в следствии по делу Батуриной, однако отрицает, что применял на допросах к ним меры физического воздействия (т. л. д.).

Либенсон признал, что он принимал участие в производстве следствия по делу Кедрова М. С., отрицая факты избиений Кедрова на допросах и фальсификации его дела.

Либенсон изобличается показаниями Мешика (осужден к ВМН) и свидетелей Мирошникова, Чекина, Адамова, Визеля, Албогачиева, Курушева, Сполохова, Регентова, Стадникова, Воробьева и др., а также материалами, документами дела и собственноручными письмами М. С. Кедрова (т. л. д.).

На основании изложенного —

Либенсон Ефим Михайлович, 1912 года рождения, уроженец с. Ново-Воронцовка, Херсонской области

обвиняется

в том, что являлся пособником изменнической заговорщической группы, возглавлявшейся врагом народа Берия.

В целях осуществления преступных замыслов изменнической заговорщической группы участвовал в террористических расправах с неугодными и опасными для заговорщиков людьми; применял к арестованным избиения и пытки; вымогал клеветнические показания и фальсифицировал следственные дела в отношении честных советских людей, которые впоследствии по этим материалам подвергались расстрелам.

Таким именно путем при его участии были умерщвлены: М. С. Кедров, И. М. Кедров, В. П. Голубев, А. В. Батурина и Г. И. Бондарь, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 17-58-1 «б» и 58-8 Уголовного кодекса РСФСР.

Настоящее дело подлежит рассмотрению Военной коллегии Верховного суда Союза ССР.

Обвинительное заключение составлено

«марта 1955 г. в г. Москве

Военный прокурор

Главной военной прокуратуры

полковник юстиции Пограницкий

Тираж 20 экз.

№ 10919

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 476. Л. 165–181. Копия. Машинопись.

Письмо Р. А. Руденко в ЦК КПСС от 28 апреля 1955 г. об окончании следствия по делу А. Я. Герцовского

Секретно

Экз. № 1

ЦК КПСС

Прокуратурой СССР закончено следствие по делу Герцовского Аркадия Яковлевича, в течение длительного времени работавшего начальником 1 — го спецотдела НКВД — НКГБ, а затем МГБ СССР и активно способствовавшего преступной деятельности врагов народа Берия и Абакумова.

Следствием по делам Берия и Абакумова установлено, что оба они, оберегая себя от разоблачения, не пересылали по назначению писем заключенных, адресованных в ЦК КПСС, Совет министров, членам ЦК партии, членам правительства и т. д.

Герцовский, как начальник 1-го спецотдела, не только строго выполнял этот преступный порядок, но «узаконил» его, установив в разработанном им «положении о внутренних тюрьмах», что все жалобы арестованных «вне зависимости от того, кому они адресованы», должны пересылаться следователю, расследующему дело этого арестованного, что привело к массовому сокрытию от партийно-советских органов жалоб арестованных.

Узнав в 1942 году о произведенном Берия и его соучастниками в октябре 1941 года преступном расстреле без суда 25 человек арестованных (в том числе оправданного Верховным судом СССР старого коммуниста М. Кедрова) и о составлении Влодзимирским и Кобуловым в целях сокрытия этого преступления датированных задним числом заведомо незаконных «заключений» о расстреле, Герцовский не только не сообщил об этом в партийные органы, но принял меры к особо секретному и строгому хранению следственных дел и конфискации имущества незаконно расстрелянных лиц.

Установлена виновность Герцовского также в том, что, зная о незаконности задержки в тюрьме брата Серго Орджоникидзе — К. К. Орджоникидзе после отбытии им пятилетнего тюремного заключения, Герцовский принял личное активное участие в незаконном и необоснованном увеличении срока наказания Орджоникидзе: в 1946 году — до 10 лет, а в 1953 году — еще на пять лет тюремного заключения. В результате К. Орджоникидзе при отсутствии какой-либо вины пробыл в одиночном заключении более 12 лет. Выполняя преступные указания Меркулова, Кобулова и Абакумова, Герцовский лично осуществлял контроль за режимом содержания в тюрьме заключенного К. Орджоникидзе и скрывал от руководителей партии и правительства адресованные им заявления К. Орджоникидзе.

Пользуясь особым доверием Берия, Меркулова, Б. Кобулова, Абакумова, Герцовский по их поручению хранил клеветнические, фальсифицированные материалы на руководящих работников партийных и советских органов, скрывая это от ЦК КПСС.