Перри Андерсон - Размышления о западном марксизме

Представляется, что Юго-Западная Германия сыграла важную роль как культурная область, питавшая эту школу. Адорно и Хоркхаймер здесь родились, Лукач и Маркузе учились. Со времен второго рейха Гейдельберг и Фрайбург поддерживали философские связи. О франкофильстве Беньямина свидетельствует его замечание, сделанное им еще в 1927 г.: «В Германии среди людей моего поколения я чувствую себя совершенно одиноким в своих устремлениях и интересах, в то время как во Франции есть определенные силы... которые заняты тем, чем и я». (См. Illuminations. — L., 1970. — Р. 22)

Очевидно, что классификация по признаку поколения должна быть основана приблизительно на 20-летнем периоде. Однако вопрос состоит в определении соответствующей исторической границы в пределах биологической продолжительности жизни в любую эпоху. Здесь не представляется возможным глубоко рассмотреть этот вопрос. В нашем случае, однако, важные разделительные линии достаточно четко проведены последовательными политическими сдвигами во времени.

Испанский феномен по-прежнему остается серьезной исторической загадкой. Почему в Испании никогда не появился свой Лабриола или Грамши, несмотря на исключительный боевой дух пролетариата и крестьянства, более высокий, чем в Италии, а также несмотря на ее культурное наследие XIX в., которое, хотя оно и не было таким значительным, как в Италии, нельзя не учитывать? Эта сложная проблема требует дальнейшего изучения. Ее решение могло бы занять центральное место в любом более широком анализе условий и развития исторического материализма как теории. В связи с проблемой, касающейся культурного наследия обеих стран, следует лишь упомянуть поразительный факт: в то время как Кроче в 1890-х годах изучал и пропагандировал труды Маркса в Италии, в Испании был обращен в марксизм наиболее близкий ему по взглядам мыслитель Унамуно. Однако Унамуно, в отличие от Кроче, активно участвовал в 1894—1897 гг. в создании Испанской социалистической партии. Более того, если вклад Кроче в исторический материализм оказал большое влияние на развитие марксизма в Италии, то Унамуно не оставил в Испании никаких следов. Энциклопедизм итальянца резко контрастировал с эссеизмом испанца, что, несомненно, послужило одной из причин, определивших различную роль этих двух людей. Унамуно не был глубоким мыслителем. В более широком плане следует отметить, что его ограниченные возможности объяснялись отсутствием в Испании сколь-нибудь значительной традиции философского мышления, то есть того, чего недоставало испанской культуре от Ренессанса до Просвещения, несмотря на все виртуозное мастерство в ее литературе, живописи и музыке. Возможно, отсутствие этого катализатора помешало появлению в испанском рабочем движении XX в. сколько-нибудь заметного труда в области марксизма. Это, видимо, также поможет объяснить удивительную неспособность марксизма разработать традиционную теоретическую систему в Англии при свойственной ей школе эмпиризма (так внезапно и резко обозначившейся после 1900 г.) и в то же время его способность создать замечательную марксистскую историографию. Важное значение философского элемента в сложном социальном синтезе, что необходимо для зарождения марксизма в любой данной национальной формации, безусловно, классически подч

О его эволюции см. Korsch H. Memories of Karl Korsch // New Left Review. — 1972. — Nov. — Dec. — No. 76. — P. 42—44.

Основные выдержки из так называемых «Тезисов Блюма» (Блюм — подпольная кличка Лукача) см. Lukáсs G. Political Writings 1919—1929. — L., 1972. — P. 240 251.

См. Fiori G. Antonio Gramsci. — L., 1970. — P. 249—258.

Jay. The Dialectical Imagination. — P. 11—17.

Ibid. — P. 26.

См. Der Spiegel. 1970. — Jan. 6.

Основные сведения об этой группе см. Lefebvre H. La Somme et Le Reste. P., 1959. — P. 389—414.

Critique des Fondements de la Psychologie.— P., 1928. Политцер был свидетелем Венгерской коммуны в молодости и отождествлял собой непрочную связь с центральноевропейским марксизмом.

См. впечатляющее эссе Сартра в Nizan P. Aden Arabie. — Р., 1960; Сартр и Низан были близкими друзьями.

Об этом эпизоде см. в автобиографическом произведении Лефевра La Somme et Le Reste. — P. 47.

См. Benjamin W. Eduard Fuchs, der Sammler und der Historiker // Angelus Novus. — Frankfurt, 1966. — P. 326—341. Парижские связи Беньямина — важный объект будущих исследований.

Довоенные лекции Кожева в 1947 г. были изданы под названием Introduction a la lecture de Hegel. Александр Кожев (Кожевников) родился в России в 1902 г., изучал философию в Германии с 1921 по 1927 г. под влиянием Ясперса и Хайдеггера. Затем он переехал во Францию, где другой русский эмигрант, Александр Койре, обращает его внимание на Гегеля, с лекциями о котором он выступает после Койре в Ecole Pratique des Hautes Etudes с 1934 г. до начала второй мировой войны.

Опубликована в 1969 г. в Лондоне на английском языке.

Соrпи A. Karl Marx et Friedrich Engels. — P., 1955—1970; с тех пор вышло четыре тома, в которых рассматривается период до 1846 г.

Две основные работы Альтюссера Pour Marx и Lire Le Capital вышли в свет в 1965 г.

О роли Мондольфо см. Riechers С. Antonio Gramsci. Marxismus in Italien. — Frankfurt, 1970. — P. 21—24.

См. Marxismo e Filosofia in Italia / F. Cassano. — Bari, 1973. — P. 7— 8, 14—19, 180—181. В этот том включены материалы основных теоретических дискуссий, проходивших в ИКП в 50-х и 60-х годах, включая ту, о которой упоминается ниже.

См. Colletti L. A Political and Philosophical Interview // New Left Review. — 1974. — July — Aug. — No. 86. — P. 3—9. Эта замечательная статья имеет очень важное значение для понимания целого ряда обсуждаемых в нашем обзоре теоретических и политических проблем. Некоторые из содержащихся в статье выводов фактически аналогичны ряду тезисов, выдвигаемых в нашем обзоре, хотя, естественно, они в определенной степени имеют самостоятельное значение. Некто из крупных мыслителей школы западного марксизма, кроме Коллетти, не определил так четко его характер и границы. Разумеется, бессмысленно предполагать, что он согласился бы со многими из доводов и мнений, приводимых в нашей работе.

См. The Question of Stalin // New Left Review. — 1970. — May—June. — No.61; Introduzione II / Il Future del Capitalismo — Сrollo о Sviluppo / С. Napoleoni, L. Colletti. — Bari, 1970. — P. LXXI—CXII.

Хорошо известно об отказе Барана и Суизи от концепции прибавочной стоимости — краеугольного камня «Капитала» Маркса. Однако в Monopoly Capital (N. Y., 1966) не столько критически рассматриваются и напрямую отвергаются такие концепции, как прибавочная стоимость или органическое строение капитала, сколько происходит молчаливый переход от них к туманным аналогиям, которые часто носят кейнсианское происхождение. В этом смысле книга находится вне рамок и методов классического марксизма. Следует отметить, что Баран в течение 1930 г. обучался в Институте социальных исследований во Франкфурте, что оказало большое влияние на становление его взглядов: последние разделы «Монополистического капитала» содержат явные признаки влияния полученной в Институте подготовки. Сам Суизи в последнее время подчеркивал, что он не считает понятие «прибавочный» в «Монополистическом капитале» противоречащим понятию «прибавочная стоимость» в «Капитале». См. об этом в Monthly Review. — 1974. — Jan. — P. 31—32. В целом следует отметить, что после опубликования Monopoly Capital (Баран умер незадолго до этого) исследования капитализма США, опубликованные Суизи в «Монтли ревью», терминологически носят более ортодоксальный характер.