Игорь Латышев - «Дух Ямато» в прошлом и настоящем

Ярким примером усиления националистических тенденций в стране, связанным с попыткой оказать влияние на умы подрастающего поколения, являются попытки пересмотра японскими властями содержания школьных учебников по истории. Летом 1982 г. вокруг этого вопроса даже разгорелся дипломатический, конфликт между Японией, Южной Кореей и Китаем.

Суть дела такова. Согласно японской системе министерство просвещения каждые три года пересматривает учебники. Внесение исправлений в их текст является обязанностью правительства. Министерство так «исправило» текст, относящийся к периоду войны на Тихом океане и агрессии в Китае, что это вызвало взрыв возмущения не только в Японии, но и за ее пределами.

Конфликт, связанный с пересмотром учебников, первоначально возник еще в июне 1965 г., когда он стал предметом судебного разбирательства. Чиновники министерства просвещения исключили из учебника по истории Японии для средней школы упоминание о том, что пакт о нейтралитете между СССР и Японией был заключен по инициативе СССР. В безоговорочной форме они потребовали также, чтобы автор учебника С. Иэнаггг убрал те части текста, где говорилось, что развязанная японскими милитаристами война в странах Азии и бассейне Тихого океана была безответственной. Тогда С. Иэнага в связи с цензурными купюрами, которые сделало министерство просвещения в тексте его учебника, подал в Токийский районный суд иск. обвинив министерство в неконституционных действиях.

Суды низших инстанций выступили в поддержку ученого ц признали министерство просвещения виновным в нарушении ст. 21 японской конституции, гласящей, что «гарантируется свобода собраний и объединений, а также свобода слова, печати и всех иных форм выражения мнений. Никакая цензура не допускается» [2, с. 503]. Однако Верховный суд Японии отклонил иск проф. Иэнага и вернул дело на доследование. Решение суда вызвало протесты демократической общественности, которая усматривает в этой акции очередную попытку воздействия правящих кругов страны на умы молодого поколения с целью воспитания его в духе шовинизма и милитаризма.

В полемике, разгоревшейся вокруг этого вопроса, позиции сторон ясны. Министерство просвещения считает, что нет необходимости говорить учащимся об ужасах войны, о зверствах японской армии на оккупированных территориях, об агрессивном характере войны, освещать мрачные страницы японской истории. Наоборот, оно исходит из того, что в учебниках надо показывать, «как храбро сражалась японская армия и с какой полной отдачей сил весь японский народ содействовал войне». В рекомендациях министерства учителям вменяется в обязанность изображать дело так, будто война была со стороны Японии вынужденным актом, предпринятым в целях самообороны, По мнению министерства, авторам учебников не следует писать только о том разрушительном ущербе, который наносит война развитию культуры и истории человечества, а надо подчеркивать ее роль в развитии человеческой истории и культуры [4, с. 206–207]. По сути дела, став на путь искажения исторических фактов, умышленного игнорирования уже сложившихся мнений, оправдания агрессии Японии на Тихом океане и идеологии паназиатского национализма, власти следовали трактовке — событий, содержавшейся в работах представителей консервативной исторической школы Ф. Хаяси, ё. Такэути, X. Камияма, выступавших в качестве адвокатов японского милитаризма.

В противовес позиции официальных властей прогрессивная общественность Японии, исходя из того, что учебники преследуют цель формирования морально-этических норм и представлений у молодежи, решительно поддерживает С. Иэнага. По ее мнению, школьники должны знать о страданиях и ужасах войны, о ее преступном характере, о попрании норм морали и нравственности, чтобы привить молодежи уважение к миру национальной независимости [4, с. 206].

Борьба ведется и вокруг других моментов исторического прошлого Японии. Традиционный аргумент о «самообороне» Японии, вытекающий из ее географического положения, используется консервативной школой применительно и к другим агрессивным войнам Японии. Тот факт, что на Японию никто не нападал, как-то «выпал» из школьных учебников.

Искусственно подогревается интерес к русско-японской войне 1904–1905 гг. В мае 1984 г. на юге Японии, в г. Кагосима, состоялся парад в связи с предстоящей годовщиной «великой: победы японского императорского флота в войне с Россией» (80-летие Цусимского сражения, происшедшего 27–28 мая 1905 г.) и 50-летием со дня смерти адмирала Того. Формально устроителем церемонии выступала частная организация, преф. Кагосима, где родился адмирал Того. Представители правительства отказались прокомментировать это мероприятие, заявив, что оно носит частный характер. Однако навряд ли частной организации поп силу устроить военно-морской парад с участием иностранных кораблей. Кроме того, в праздничной церемонии по случаю 50-й годовщины со дня смерти адмирала Того принимали участие дипломаты и офицеры военно-морских-сил США, Великобритании, Франции и Турции. На церемонии присутствовали и депутаты от правящей Либерально-демократической партии; гостей приветствовали губернатор префектуры и мэр города. Безусловно, подобного рода церемонии, способствующие разжиганию шовинистических настроений, отражают милитаристские тенденции в современной японской действительности.

Вопреки исторической правде министерство просвещения всячески стремится утвердить концепцию традиционно «дружественных» японо-американских отношений, не хочет признать факт насильственного «открытия» США Японии в 1853 г. Поскольку наличие американских военных баз в послевоенный период заключает в себе неравенство отношений, министерство просвещения утверждает, что то, что называют базами, в Японии отсутствует, есть лишь «оборудование и зоны». И поскольку существуют дружественные японо-американские отношения, вызывает недоумение борьба против «договора безопасности» [4, с. 238].

Министерство просвещения старается «сгладить» и другие неприглядные стороны японской истории, такие, как проблема буракумин, этих японских париев (эта) [4, с. 116]. В Японии есть особые поселки (токусю бураку), жителей которых называют буракумин. Их около 3 млн. человек. Это один из самых угнетаемых социальных слоев общества в современной Японии, они практически лишены прав не только в социально-политической, но и в экономической и культурной жизни страны, хотя ст. 14 послевоенной конституции Японии гласит: «Все люди равны перед законом и не могут подвергаться дискриминации в: политическом, экономическом и социальном отношении, по мотивам расы, религии, пола, социального положения, а также происхождения» Г2, с. 502]. Буракумин — потомки тех, кто еще з древние времена занимался нужными, но «низкими, недостойными» профессиями (работа на бойнях, в кожевенных, костоварных мастерских, а также некоторые другие ремесла). Они селились на окраинах городов по цеховому принципу. Сословная структура общества, созданная в Японии в XVII в., забросила японских париев на самое «дно». Как и несколько веков назад, буракумин по-прежнему презирают как отверженных якобы генетически неполноценных людей.