Игорь Латышев - «Дух Ямато» в прошлом и настоящем

Одной из важных социальных функций традиционной культуры, несущей основную идеологическую и политическую нагрузку, является ее роль в воспитании ценностно-ориентационных установок у японцев. Стабильное воспроизводство существующих общественных отношений и социализация индивидов в их духе — главное в этой функции. Через традиционные виды искусства, бытовую культуру и спорт происходит воспитание: японцев в духе консервативной культурной традиции, имеющей; яркую национальную, а подчас и националистическую окраску.: Таким образом закладывается фундамент представлений об «уникальности» и «исключительности» японской традиционной культуры и сопутствующих ей общественных отношений.

С сохранением традиционной культуры и передачей ее последующим поколениям в Японии связана так называемая си-стема иэмото, своеобразная социально-политическая структура, основу которой составляет монопольное положение глав школ традиционного искусства (иэмото) в своей сфере. Эта сложная иерархическая структура, сложившаяся в феодальной Японии, проявила редкую жизнеспособность, приспосабливаясь к меняющимся условиям, используя технические достижения и политическую ситуацию каждого исторического периода в своих интересах. Новым стимулом к ее укреплению послужило развитие средств массовой информации в современной Японии. Этот факт констатирует и японская пресса: «Система иэмото является старой, феодальной системой эксплуатации. Однако она не только не пострадала от развития современных средств массовой информации, но, напротив, вступила с ними в тесное взаимодействие, использовала их и еще больше усилилась» [14, с. 62]. Поддерживают иэмото и связи с политическим миром Японии, с наиболее консервативной его частью.

Занятие традиционными искусствами в Японии считается средством совершенствования личности, и поэтому почти все японцы занимаются тем или иным их видом. Теоретическое же толкование японской традиционной культуры позволяет использовать ее для насаждения в самых широких социальных кругах конфуцианской морали, традиционных эстетических норм и моделей, идей национальной исключительности и «духа японизма» и соответственно для обоснования националистических притязаний.

Бережное отношение к традиционной культуре и стремление к сохранению национальной самобытности сами по себе были довольно плодотворны и сыграли значительную роль в становлении национального самосознания, формировании национальной культуры и сохранении культурного наследия прошлого, но они широко использовались консерваторами и потому нередко превращались в тормоз прогресса, а когда Япония пошла по пути внешней экспансии, стали питать ультранационализм.

Традиционная культура — кладовая коллективного творческого опыта всего народа, своеобразный духовный арсенал нации, который мог быть использован как для обороны, так и для наступления. Оборонительная роль японской традиционной культуры была исчерпана, как только миновала угроза колониального закабаления страны. Когда же Япония стала на путь империалистической агрессии, традиционная культура выступила в своей второй роли и наряду с государственным синтоизмом и бусидо стала ее идеологическим знаменем.

В годы японо-китайской войны 1894–1895 гг., а также во время русско-японской войны 1904–1905 гг. широкое распространение в стране получили милитаристские шовинистические настроения. Концепция превосходства Японии над остальным миром привела к провозглашению «священной» миссии Японии, якобы призванной руководить другими странами и народами. Это служило оправданием агрессивному политическому курсу, любая военная авантюра, предпринимавшаяся правящими кругами от имени императора, объявлялась «священной» войной [9, с. 145].

Экономический кризис 1929–1933 гг. ускорил переход Японии к открытой агрессивно-интервенционисткой внешней политике. Начиная с захвата Северо-Восточного Китая в 1931 г. и до поражения ео второй мировой войне в 1945 г. Япония почти непрерывно находилась в состоянии войны, интересам которой была полностью подчинена вся жизнь страны, в том числе и культурная.

Военно-фашистские порядки прежде всего распространились-на сферу просвещения. Все «моральное воспитание» (сэйсин кёику) этих лет строилось на догматах государственного синтоизма, таких, как «божественное происхождение» Японии и ее императора, культ предков, обожествление героев и т. д. Одной из главных задач синтоизма в этот период было распространение в народных массах идей о «великой миссии» Японии на Востоке по освобождению «цветных» народов от гнета белых [3, с, 4–7]. Пропагандировать установки властей и официальной религии была призвана полумиллионная армия учителей начальных и средних школ, входивших в контролируемое правительством Общество просвещения великой Японии (Дай ниппоя кёику кай).

С конца 30-х годов, после принятия закона «О всеобщей мобилизации народного духа», контроль правительства распространился и на другие культурные сферы: общественные науки, литературу, театр, кино [2, с. 8—13]. Под предлогом борьбы за чистоту нравов и морали» началось гонение на все иностраннос. Дозволено было лишь то, что отвечало «интересам национальмой политики», лишь те публикации, в которых подчеркивалась исключительность «японского пути развития», лишь тё произведения литературы и искусства, которые прославляли идеи «японизма» и служили целям военной пропаганды. Многие представители творческой интеллигенции стали считать своим моральным долгом поддержку борьбы Японии «за освобождение народов Азии от векового господства белых», за объединс-ние «восьми углов под одной крышей» [5, с. 130–131].

В годы войны, получившие название «эпоха мрака» (анкоку дзидай), когда культурная жизнь Японии почти полностью замерла, в относительно благоприятном положении находились лишь деятели, связанные с традиционной культурой, которая рассматривалась как одно из средств стимулирования патриотического духа. Регулярно устраивались представления таких жанров японского традиционного театра, как ноо и кабуки. Выпускались фильмы и книги, воспевавшие специфические черты японской традиционной культуры, посвященные миру театра кабуки, кукольного театра дзёрури, традиционного танца, чайной церемонии и т. д. Такие фильмы и литературные произведения рассматривались властями как факторы, объединяющие нацию и укрепляющие ее боевой дух.

Поражение японского милитаризма во второй мировой войне, продемонстрировавшее всему миру несостоятельность идеологии национализма и шовинизма, создало благоприятные условия для всесторонней демократизации страны. Но на этом пути Япония удержалась очень недолго. Уже в конце первого послевоенного пятилетия был взят курс на укрепление позиций консервативных сил, возрождение идеологии национализма. Последовательно и планомерно проводится политика, направленная на то, чтобы заставить народ забыть уроки последней войны или представить их в ином, намеренно искаженном свете, чтобы подготовить людей к возрождению того, с чего когда-то начинал японский милитаризм. По выражению председателя ЦИК СПЯ Исибаси, Япония «возвращается к тем рубежам, где она была накануне второй мировой войны» [7].