Коллектив авторов История - История гражданской войны в СССР. Том 1 [Подготовка Великой пролетарской революции (от начала войны до начала октября 1917 г.)]

Eвpoпа и величайшая в мире монархия — Россия.

Сатира В. Росса.

Буржуазия не очень спешила разрешить это противоречие между своей экономической мощью и политическим бессилием. Не в ее интересах была решительная борьба с самодержавием. За спиной буржуазии стоял уже оформившийся как класс пролетариат. Обогащенный опытом революции 1905 года, пролетариат шел к новой борьбе под руководством ленинской партии большевиков. Взять власть в свои руки, отстранив самодержавие, для русской буржуазии означало остаться с глазу на глаз с рабочим классом. 1905 год уже показал, чем может окончиться такое единоборство. Самодержавие с его военно-полицейским аппаратом служило надежным прикрытием для буржуазии от нападений пролетариата. Как писал Ленин, «слишком нужен им царизм с его полицейски-бюрократическими и военными силами против пролетариата и крестьянства, чтобы могли они стремиться к уничтожению царизма» [7] Ленин В. И. Две тактики социал-демократии в демократической революции. Сочинения, том VIII, стр. 62. .

Мало того, русский капитализм начал слагаться в период, когда капитализм на Западе уже давно расцвел и успел захватить все лучшие места под солнцем. Молодой хищник не мог конкурировать с такими матерыми разбойниками, как империалисты Англии и Германии. Чтобы протиснуться к выгодным рынкам, нужно было иметь крепкие локти и увесистые кулаки. Самодержавие как раз располагало этими кулаками, расчищая буржуазии своими армиями дорогу к новым рынкам. Империалисты России протягивали руки к Галиции. Русские капиталисты стремились подчинить себе страны Ближнего Востока, им нужен был Константинополь. Журнал русских империалистов «Промышленность и торговля» писал в декабре 1912 года о ближневосточных проливах, что «торговая свобода» последних необходима с точки зрения международного товарообмена.

«Страна не может жить под постоянным страхом, как бы «ключ от входной двери» в наше жилище, выпав из слабых турецких рук, не очутился в чужих сильных руках, которые будут вольны по своей прихоти казнить нас или миловать» [8] Савицкий В. Дарданеллы и их торговое значение. «Промышленность и торговля», 1912 г., № 24, стр. 531. .

Борьба за новые рынки и новые колонии, за «ключ от двери» объединяла самодержавие и буржуазию. Став твердой ногой в проливах, русский империализм мог держать в руках придунайские страны — Болгарию, Румынию. Характеризуя цель борьбы между Россией и Германией, Ленин говорил:

«Задача империалистской политики России… может быть кратко выражена так: при помощи Англии и Франции разбить Германию в Европе, чтобы ограбить Австрию (отнять Галицию) и Турцию (отнять Армению и особенно Константинополь)» [9] Ленин В. И. О сепаратном мире. Сочинения, том XIX, стр. 281.. .

Манифест царя о войне буржуазия встретила с восторгом. Ко дворцу направлялись патриотические шествия. Буржуазные организации засыпали «престол» верноподданническими телеграммами. Газеты трезвонили о «единении царя с народом». Студенты, упав на колени, пели «Боже, царя храни».

Тридцатого июля в Москве было положено начало организации Всероссийского союза земств, неделей позже был создан Всероссийский союз городов — оба с целью помочь самодержавию в победе над Германией.

Царизм начал войну под колокольный звон и торжественный гул приветствий помещиков и буржуазии.

Однако ход войны вскоре омрачил восторженное настроение. Пока главные силы Германии были отвлечены военными операциями на Западе, русские армии поправили было свои первые неудачи в Восточной Пруссии. 21 августа 1914 года в Галиции удалось захватить город Львов, а 9 марта 1915 года — крупнейшую неприятельскую крепость Перемышль. Русские войска добрались до Карпат, в Закавказье отбросили до Эрзерума турок, воевавших на стороне Германии. Но торжество победы оказалось кратковременным. Прогнивший насквозь продажный аппарат военного ведомства не подготовил снарядов. Неповоротливые генералы не успевали подвозить артиллерию и резервы. Германские и австрийские войска быстро вернули потерянные области. 25 апреля 1915 года немцы взяли Либаву, угрожая Риге. Австрийцы отбили 20 мая Перемышль, а 9 июля русские оставили Львов. В течение июля немцами были захвачены все русские крепости в Польше, 23-го пала Варшава. Потеряв Польшу, русские войска очистили и Литву. К разгрому на фронте прибавилась разруха в тылу.

В Петербурге в дни объявления империалистической воины. Манифестация буржуазии на Дворцовой площади.

Так проходила мобилизация в царской России

Патриотический подъем буржуазии сменился «патриотической тревогой» [10] Государственная дума. 4-й созыв. IV сессия. Стенографический отчет. Петроград, 1915 г., столбец 92.11 , как выразился Милюков на заседании Государственной думы 19 июля 1915 года. Поражение на фронте нарушило «единение царя» с капиталистами.

Империалистская война резко изменила и соотношение сил между господствующими классами. Награбленные военные барыши усилили в стране экономическую мощь и значение буржуазии. По подсчетам официального «Вестника финансов» только по 142 наиболее важным текстильным предприятиям прибыль капиталистов возросла с 60 миллионов в 1913 году до 174 миллионов в 1915 году. Льняная промышленность получила в 1915 году втрое больше прибыли, чем до войны [11] Покровский Н. Военные прибыли главнейших отраслей текстильной промышленности. «Вестник финансов, промышленности и торговли», 1917 г., № 21, стр. 292. . А налоги на капиталистов по сведениям того же «Вестника финансов» составляли все более низко падающий процент в отношении к валовой прибыли.

Вместе с ростом экономической мощи буржуазии повышалось и ее политическое значение. Самодержавие вынуждено было разрешить ряд обществ, помогавших ему мобилизовать средства на войну, как Союз земств и городов. Летом 1915 года возникли военно-промышленные комитеты, через которые шло распределение военных заказов. Все это открыло для буржуазии широкую возможность организоваться и крепнуть политически. С каждым днем настойчивей и откровенней буржуазия в прессе и через своих представителей заявляла, что самодержавие мало считается с ее интересами. Все чаще и чаще на торжественных банкетах делались осторожные намеки на «самовластие» царя. Иные разгоряченные вином головы даже открыто говорили об ограничении власти самодержца. Крупнейший промышленник П. Рябушинский на экстренном совещании представителей военно-промышленных комитетов в августе 1915 года заявил: