Иван Мошляк - Вспомним мы пехоту...

Шел я потом по траншее и удивлялся: ведь мне как-то и в голову не приходило, что солдат знает объем моей работы, вернее, задумывается о ней. Солдат понимает, ценит тебя, если ты о нем хорошо заботишься, стараешься, чтобы он был накормлен, обут, одет, не подвергали? опасности без необходимости. В таком случае солдат твой труд воспринимает не как обязанность, а как душевную заботу о нем. И сам готов ответить душевным расположением. Вот и наука тебе, командир дивизии: душевности больше к труженику войны — солдату, душевности…

Вечером 23 января командиры полков доложили о готовности к наступлению. Я, впрочем, сам все проверил и был вполне удовлетворен. Постарались саперы. Минные поля сняли так тихо, проходы в проволочных заграждениях проделали и замаскировали так искусно, что противник ничего не заметил.

В первый эшелон, как и при форсировании Днепра, я назначил 182-й и 184-й полки. Командир 20-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майор Н. И. Бирюков предупредил, чтобы мы внимательно следили за пехотой врага, сидевшей в первой траншее.

Ночь на 24 января выдалась темной. Над заснеженными холмами низко нависли черные облака, видимости никакой. Передовые батальоны в белых маскхалатах без выстрелов двинулись к вражеским позициям. Прежде всего они должны были уточнить, на месте ли противник.

Я находился на своем НП, ждал донесений. Вот зазуммерил телефон. Докладывал подполковник Грозов.

— Второй батальон сто восемьдесят второго гвардейского полка ворвался в первую траншею. Гитлеровцы после короткой рукопашной бежали. Ввожу в дело третий батальон для развития успеха в направлении деревни Рубановка.

Только успел положить трубку, позвонил подполковник Могилевцев.

— Третий батальон сто восемьдесят второго гвардейского полка ворвался в траншею противника. Немцы отходят!

Итак, батальоны Героев Советского Союза В. И. Данько и Ф. А. Зубалова прорвались через первую траншею. Враг бежал, но в глубине обороны он встретит наши передовые подразделения организованным огнем. Теперь, не теряя ни минуты, надо подавить огневые точки противника, ударить по запасным позициям.

Я связался с Палладием.

— Первая траншея взята. Начинайте, бог войны!

Грохот пушек расколол ночную тишину. Это послужило сигналом к началу общей атаки. Два полка первого эшелона были введены в бой. В резерве остался лишь батальон Героя Советского Союза Б. С. Борисова.

Миновали первые, вторые, третьи сутки наступления. Сопротивление противника усиливалось. Он подтягивал резервы. Приходилось с боем брать каждый из многочисленных опорных пунктов. За день удавалось продвинуться всего на один-два километра.

Первая тревожная весть пришла от подполковника Грозова. Он передал по рации, что ведет встречный бой с крупными силами вражеской пехоты и артиллерии.

— Противник выдвинул из района Рубановки до двух пехотных полков, усиленных артиллерией. Его цель — не допустить нашего продвижения в обход деревни, — сообщил Грозов. — Мы заняли круговую оборону, деремся в полуокружении. Положение тяжелое.

Уж если Грозов говорит, что положение тяжелое, значит, действительно тяжелое. В своих оценках он был точен, как и во всем остальном.

— Держитесь, — сказал я командиру полка, — высылаю к вам батальон.

Телефонист связал меня с комбатом Борисовым. Я кратко обрисовал ему положение, в каком очутился 182-й полк.

— Приказываю батальону выступить в район Рубановки и совместно со сто восемьдесят вторым полком разгромить противника. Вы ведь у нас мастер обходных маневров, капитан… Помните плацдарм?

— Так точно, все понял, товарищ гвардии полковник.

— Действуйте.

Герой Советского Союза капитан Борисов оправдал мои надежды. Двигаясь форсированным маршем, да еще с пушками, по непролазной грязи, смешанной с мокрым снегом, он сумел вывести батальон в тыл немецких частей, блокировавших полк Грозова.

На рассвете 6 февраля подразделения батальона внезапным ударом атаковали с тыла артиллерийский дивизион, который находился на огневых позициях и вел обстрел боевых порядков 182-го полка. Схватка была короткой. Наши автоматчики огнем в упор перебили почти всех вражеских артиллеристов и захватили пушки. Лишившись артиллерийской поддержки, гитлеровцы начали поспешно отходить. За истекший год они научились бояться котлов…

Грозов, поняв, что пришла помощь, поднял полк в атаку.

Поздно ночью я вызвал по рации командиров полков, чтобы уточнить обстановку. Грозов доложил: его полк овладел деревней Рубановка, продвигаясь дальше, правым флангом вышел к поселку Матусово, передовые подразделения встретили организованное сопротивление противника и вынуждены запять оборону. Из доклада подполковника Могилевцева я узнал, что 184-й полк захватил несколько опорных пунктов гитлеровцев и продвигается в направлении поселка Матусово.

Между тем начальник разведки дивизии майор И. Т. Кустов сообщил, что перед фронтом наших двух полков противник развернул 72-ю пехотную дивизию. Немцы хорошо укрепили Матусово и сосредоточили там более полка пехоты с артиллерией.

Я посоветовал Могилевцеву не распылять силы полка и нанести по гарнизону поселка концентрированный удар совместно с правофланговым батальоном 182-го полка.

Было ясно: немцы знают, что цель встречного наступления двух наших фронтов — окружение корсунь-шевченковской группировки, и пойдут на все, чтобы не допустить выхода наших главных сил на оперативный простор.

7 февраля во второй половине дня 72-я немецкая дивизия двинулась в контратаку на 182-й полк. Я был уверен: Грозов выстоит. Он перешел к обороне в конце прошлой ночи, значит, к середине дня его подразделения успели зарыться в землю. Лишь бы хватило боеприпасов. Доставляли их с перебоями. Машины и даже сани застревали в глубоком снегу и в жидкой грязи, особенно в низинах и на подъемах…

Грозов держал меня в курсе событий. Сначала на боевые порядки полка ринулись несколько десятков танков и самоходок. Противотанковый дивизион вступил в бой. На исходные позиции вышли приданные полку танки…

Через полчаса новое сообщение. На левом фланге и в центре контратака отбита. Горят шесть вражеских машин. На правом фланге одиннадцать танков с двумя батальонами пехоты выбили 1-й батальон с окраин Матусова.

Обстановка накалялась. Гитлеровцы, конечно, не замедлят развить успех на правом фланге. Я вызвал Могилевцева. Его 184-й полк уже вышел к Матусову и завязал бой. Немцы не любили ночных боев, старались избегать их, но на сей раз все атаки полка противник сумел отбить. Днем гитлеровцы контратаковали, кое-где вклинились в нашу оборону и начали охватывать полк Могилевцева с флангов. А главная беда — у полка кончались боеприпасы.