Иван Мошляк - Вспомним мы пехоту...

Семнадцать танков «тигр» и самоходок ринулись на позиции части. Бронебойщики и артиллеристы остановили пять танков и самоходок. И все же кое-где противнику удалось прорваться через наши боевые порядки. В траншеях завязалась рукопашная. Но силы были неравные, и подразделениям полка пришлось с боем отступать.

Позвонил Грозов.

— Товарищ Первый, пехота и танки врага прорвались к моему штабу. Занимаю круговую оборону, принимаю бой…

Как помочь Грозову? Бросить резервный батальон? В первые же часы боя? Нет, не годится. Связался с Могилевцевым:

— Что у вас?

— Противник атаковал полком пехоты с пятнадцатью танками, прорвал оборону по дороге на Бичке. Тут их Новиков накрыл, с фланга… Бежали, оставив пять танков, а уж сколько пехоты полегло, не знаю, не считал…

Звоню Новикову:

— Немедленно два дивизиона к штабу сто восемьдесят второго полка — Грозов со штабом ведет бой в окружении.

Два дивизиона подоспели вовремя. Артиллеристы, с ходу развернув орудия, ударили по танкам, углубившимся в тыл, и по пехоте, окружившей штаб. Немцы, потеряв несколько машин, начали пятиться, и тут их с флангов атаковали батальоны Зубалова и Борисова. Враг поспешно отступил на исходный рубеж.

Отбил атаку и 186-й полк. Однако опыт подсказывал, что отбитая первая атака только начало настоящего боя.

И верно, в середине дня противник усилил натиск. Теперь только на один левофланговый батальон Борисова ринулись двадцать танков с пехотой. Батальону пришлось отступить на километр. Но тут гитлеровцев встретил массированным огнем противотанковый дивизион. Дальше они продвинуться не смогли. Вражеская пехота начала окапываться. К наступлению темноты немцам удалось отвоевать от пятисот до тысячи метров изрытой снарядами земли. Это стоило фашистам около тридцати боевых машин. Только перед 186-м полком дымились десять сожженных танков.

На следующий день противник возобновил атаки. Теперь на боевые порядки дивизии двинулись полсотни танков и около тысячи пехотинцев. Их поддерживали огнем не меньше десяти артиллерийских и минометных батарей. Немцы наступали клином, пытаясь рассечь дивизию надвое. Впереди, образуя острие клина, шли танки и самоходки. Они вели огонь с ходу и с коротких остановок.

Основная масса вражеских войск наступала на позиции 182-го и 184-го полков и одной из бригад 1-го гвардейского механизированного корпуса генерал-лейтенанта И. Н. Русиянова.

По всему четырехкилометровому участку фронта наша артиллерия, подведенная к боевым порядкам пехоты, завязала огневую дуэль с танками и самоходками противника. Грохот стоял невероятный. Черные облака дыма и пыли застилали поле боя. Одни только оранжевые вспышки взрывов пробивались сквозь эту завесу.

В тех боях генерал Фоменко показал себя великолепным военачальником. Он оперативно реагировал на всякое изменение обстановки, помогал артиллерийскими резервами корпуса. Начиная от меня, командира дивизии, и кончая командиром взвода — все чувствовали его твердую руку. И в этот день, и в последующие выпадали тяжелые моменты. Случалось отходить, терять выгодные позиции. Однако не было случая, чтобы командир корпуса или командующий армией повышали тон. Переговоры были деловыми, лаконичными, что помогало и мне, и штабу дивизии работать с полной отдачей сил…

Во второй половине дня противник получил подкрепление. Немецкие танки и самоходки ворвались на передний край обороны 182-го полка. Под гусеницы вражеских машин полетели гранаты. Пулеметчики заставили залечь пехоту, отсекли ее от танков. В этом бою был ранен командир 2-го батальона Герой Советского Союза В. И. Данько, получивший после Ясско-Кишиневской операции звание майора. Командование батальоном принял командир роты Герой Советского Союза П. С. Шильдин. Он поднял бойцов в атаку. Немцы не выдержали натиска гвардейцев и побежали. В это время бронебойщики расправились с прорвавшимися танками.

В последующие два дня атаки продолжались. На отдельных участках обороны дивизии противнику удалось потеснить наши части, но уже чувствовалось — он выдыхается. У него больше не было средств, чтобы нанести массированный удар по всей полосе обороны дивизии.

Утро 7 января встретило нас тишиной, относительной тишиной, разумеется. Откуда-то слева доносился отдаленный гром артиллерийских залпов. Скоро стало известно: потеряв надежду прорваться к Будапешту на участке 62-й и 41-й гвардейских стрелковых дивизий, немецкое командование изменило направление главного удара. Теперь противник повел наступление южнее — в направлении села Замоль, против 20-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора Н. И. Бирюкова. Гитлеровцам удалось потеснить части 20-го корпуса и овладеть селом. Но вскоре они были остановлены. Вторая попытка немцев соединиться с окруженной Будапештской группировкой провалилась.

В боях с дивизиями 21-го и 20-го гвардейских стрелковых корпусов противник потерял около семидесяти процентов солдат и офицеров своей ударной группировки и до восьмидесяти процентов боевой техники. Гитлеровцы перешли к обороне.

13 февраля войска 2-го и 3-го Украинских фронтов полностью ликвидировали окруженную в районе Будапешта вражескую группировку и овладели столицей Венгрии.

Но немецкое командование не считало битву за Венгрию окончательно проигранной. Потерять Венгрию — значит открыть Красной Армии путь в Австрию, значит лишиться последних нефтяных источников. Сосредоточив в районе северо-западнее линии Маргариты две венгерские, немецкие общевойсковую и танковую армии, 6 марта гитлеровцы перешли в контрнаступление. За десять дней боев они прорвали две полосы обороны 3-го Украинского фронта и продвинулись на двадцать-тридцать километров. В ходе этой операции немцы вновь захватили город Секешфехервар.

4-я гвардейская армия нависла над левым флангом гитлеровской группировки. Сюда из-под Бичке был переброшен наш 21-й корпус. Мы закрепились северо-восточнее города Секешфехервар, превращенного гитлеровцами в мощный узел обороны.

Южнее нас, за озером Веленце, войска 3-го Украинского фронта вели ожесточенные оборонительные бои, а на участке 4-й гвардейской армии было тихо.

В последнее время произошли изменения в высшем командном составе армии. Вместо генерала армии Г. Ф. Захарова в командование армией вступил генерал-лейтенант Н. Д. Захватаев, командиром 21-го корпуса стал генерал-майор С. А. Козак.

Изматывая и обескровливая противника, 3-й Украинский фронт одновременно готовился к решающему наступлению, конечной целью которого было взятие столицы Австрии Вены. Если считать по прямой, то от рубежа обороны 62-й гвардейской до Вены — двести километров. Но ведь нам-то предстояло наступать не по прямой…