Александр Ветров - Так и было

Прозвучала команда:

— По машинам!

Экипажи быстро заняли свои места в танках. Загрохотали двигатели и, скрежеща гусеницами, тридцатьчетверки двинулись к распахнутым заводским воротам.

— Наверно, направятся на Западный фронт, там сейчас очень трудно, — подошел ко мне начальник механического цеха Л. Е. Макоед. И неожиданно признался — А знаете, я просил зачислить меня в эту бригаду. Хотелось послужить под началом такого опытного командира, как полковник Катуков. Но не взяли… — Помолчав, добавил: — Очень бы хотел знать, как сложится дальнейшая судьба и бригады, и Михаила Ефимовича…

Я пожал плечами, ничего не ответив.

И кто бы из нас мог тогда предположить, что танкисты этой бригады вскоре прославятся на всю страну непревзойденной смелостью, воинским мастерством и самоотверженностью в ожесточенных боях под Москвой! Что это соединение станет первой в стране гвардейской танковой бригадой, а ее командир Михаил Ефимович Катуков — одним из прославленных военачальников советских Вооруженных Сил, дважды Героем Советского Союза, маршалом бронетанковых войск! И что наши с ним жизненные дороги снова со временем скрестятся, и мы в течение ряда лет будем вместе трудиться над совершенствованием бронетанковых и механизированных войск Советской Армии.

В один из воскресных дней мне на тракторный завод позвонил первый секретарь обкома партии А. С. Чуянов и попросил приехать к нему, чтобы ознакомиться с поступившим из Москвы документом. Оказалось, что это было постановление Государственного Комитета Обороны, согласно которому я назначался уполномоченным и того корпусного завода, который располагался на территории сталинградской судоверфи.

Не без сожаления оставил уютную комнатку в полюбившемся мне тракторном городке и перебрался поближе к судоверфи. Сразу же с головой окунулся в бурный водоворот новых забот и волнений. Начал с выяснения причин высокого процента брака при термической обработке броневых листов.

Начальник термического цеха, опытный и всеми уважаемый инженер В. С. Перепелов, в растерянности. Ведь какие только меры не предпринимались им и его помощниками, чтобы предотвратить или хотя бы сократить большой брак бронелистов! Но все пока тщетно…

Приглашаем на завод наиболее опытных специалистов по горячей обработке металлов и вместе с ними проверяем состояние печей, правильность технологии термообработки и многое другое. Проводим технические совещания, консультации видных ученых, даже заводскую техническую конференцию. Экспериментируем, но добиться резкого улучшения качества бронелистов не можем. Правда, процент брака несколько сократился, но все еще высок.

Пока шли трудные поиски наиболее оптимального режима термообработки бронелистов, в корпусном цехе форсированно строились специальные стенды, кантователи, кондукторы и другие приспособления для одновременной сборки и электросварки десятков бронекорпусов и башен, так как имеющееся оборудование не отвечало требованиям массового производства.

Да, дел было много. Ведь далеко не полная укомплектованность бронекорпусного производства квалифицированными кадрами, высокопроизводительным оборудованием, а также серьезные упущения в организации производства, в техническом снабжении приводили к нарушению на заводе технологической дисциплины, штурмовщине и, в итоге, к срыву производственного плана.

И все-таки где-то к октябрю работа корпусного цеха еще заметнее улучшилась, а выпуск бронекорпусов и башен увеличился. Перестало лихорадить и другие цехи.

А это изменило положение дел и на тракторном заводе, с железнодорожных путей которого уходило все больше эшелонов с танками и арттягачами.

Тем временем известия с фронтов поступали все более тревожные. Фашисты заняли Орел, приближаются к Москве…

Именно в эти дни, а точнее, 10 октября 1941 года мне было предложено передать полномочия по заводам первому секретарю Сталинградского обкома партии А. С. Чуянову, а самому срочно прибыть в столицу.

Завершив дела с передачей и тепло попрощавшись с коллективом СТЗ, я в последний раз прошелся по центральным улицам Сталинграда. С Волги еще доносились гудки пароходов, улицы блистали нарядными витринами магазинов, ателье, парикмахерских. И только очереди у продовольственных магазинов, флаги Красного Креста у школ и гостиниц, превращенных в госпитали, да встречающиеся редкие группы усталых беженцев напоминали о войне.

И вот я на автомашине поехал в Москву. Переночевал в Борисоглебске и уже к вечеру следующего дня миновал Подольск.

Проезжая подмосковные деревни, все чаще и чаще встречал избы с заколоченными наглухо окнами, по дороге тянулись обозы беженцев.

Пошел дождь. Дороги вмиг развезло. Но все-таки мы двигаемся вперед.

Московские пригороды не узнать. В одном месте подразделение саперов минирует участок дороги, в другом закладывает фугасы у моста и на танкоопасном направлении. Повсюду роются глубокие противотанковые рвы, ставятся частоколы из врытых в землю бревен, металлические «ежи», проволочные заграждения. Непосредственно при въезде в Москву — баррикады из булыжника, мешков с песком, по сторонам — окопы, доты. Под маскировочными сетями — зенитки, а высоко в небе — аэростаты воздушного заграждения. На домах виднеются дощечки со стрелками-указателями и надписью «Бомбоубежище».

В Центральном Комитете партии, куда я пришел с отчетом о проделанной работе, мне сообщили, что сильная вражеская группировка войск, обойдя можайский оборонительный рубеж с юга, овладела Калугой и ведет ожесточенные бои в районе Волоколамска.

Опасность, нависшая над столицей, еще больше сплотила советских людей. Сотни тысяч москвичей, главным образом женщины, строят оборонительные сооружения непосредственно в московских районах. Советская столица готовилась к схватке с врагом не на жизнь, а на смерть.

После отъезда в Свердловск коллегии и главных управлений наркомата электропромышленности СССР мне было поручено остаться в Москве и с помощью небольшой оперативной группы из представителей главных управлений от имени наркома осуществлять руководство действующими и подлежащими перебазированию предприятиями электропромышленности страны. А также быть в контакте с оставшимися в Москве оперативными группами центральных партийных, правительственных и хозяйственных органов. И все это нужно было делать до тех пор, пока нарком, коллегия и главные отраслевые управления твердо не обоснуются в Свердловске и не наладят непосредственное руководство подведомственными предприятиями.

Наиболее важной и неотложной работой нашей наркоматовской оперативной группы в этот период была весьма срочная, буквально в считанные дни, эвакуация из осаждаемой врагами Москвы крупных заводов и научных институтов.