Александр Шевякин - 8 ступеней к разгрому советской державы

Часто задаю себе вопрос: "А если бы я был сильной воли, выполнял бы приказы?. " Не знаю. И с сильной волей, наверное, выполнял бы.

Понимаете, некуда было деться… " [11. С. 82–83, прим]. Вот оно подлинное состояние советского человека, попавшего против своей воли в большую политику: "Понимаете, некуда было деться… " Знал ли М. А. Суслов об этом? — Конечно знал, чего бы он тогда врачей боялся? Что он, маленький ребенок?

Интересно, нужны ли еще какие-то комментарии к приведенным свидетельствам с ретроспективой на т. н. "Дело кремлевских врачей"?

Первая задача Ю. B. Андропова состояла в том, чтобы занять максимально высокий пост. В частности, такую ключевую должность, как Председатель КГБ при Совете Министров СССР. Случилось это в результате хорошо разыгранной интриги. Тут надо сказать, что подлинных мотивов для смещения В. Е. Семичастного было несколько (бегство С. И. Аллилуевой только предлог). Его убрали с ключевого поста не столько потому, что у него в силу его обеспечения успеха переворота 1964 г. сложились особо доверительные отношения с новым высшим руководством страны, которое было всем обязано ему; не столько потому, что его пост был нужен лично для IO. B. Андропова, сколько вследствие того, что он был членом команды А. Н. Шелепина, которая делала попытки обрести всю полноту власти. И хотя деятельность их не отличалась последовательностью шагов в подковерной борьбе, членов этой команды потихоньку, по одному смещали для того, чтобы эту группировку максимально ослабить, и последним (уже в 1975 г.) убрали самого А. Н. Шелепина.

Слабым местом В. Е. Семичастного было то, что именно он поставил первого руководителя партии в октябре 1964 г., - а на посту руководителя такого серьезного органа власти, как главная политическая спецслужба органически должен быть человек, который благодарен за это выдвижение нынешнему высшему руководителю страны (если он, конечно же, заинтересован в своей карьере), — а тут ситуация в точности наоборот. На вопрос, были ли другие альтернативы на посту Председателя КГБ, кроме вчерашнего Секретаря ЦК Ю. В. Андропова, мы должны ответить скорее отрицательно: у В. Е. Семичастного и Ю. В. Андропова до их назначения на Лубянку уже был опыт работы со спецслужбами, хотя и на республиканском уровне. И тот, и другой работали вторыми секретарями ЦК компартий союзных республик, в число функций которых входило кураторство со стороны партии республиканского КГБ, милиции и непосредственные связи с Москвой; как правило, 2-й секретарь принадлежал к славянской национальности (для Ю. В. Андропова, как видим, было сделано исключение). В. Е. Семичастный был 2-м секретарем ЦК КП Азербайджана (с августа 1959 г. по 13 ноября 1961 г.), Ю. В. Андропов был 2-м секретарем ЦК КП Карело-Финской ССР (небольшая справка: Карело-Финская ССР была 16-й республикой Союза ССР, но в результате хрущевских преобразований ее статус был низведен до Карельской АССР в составе РСФСР; пост занимал с января 1947 г. по июль 1953 г.). То есть, повторюсь, кое-какой опыт общения со спецслужбами у них был: их знакомили с результатами своей работы.

В любом случае можно с уверенностью сказать, что в мае 1967 г. произошел реванш за октябрь 1964 г. — на высший ключевой пост проник человек, который сделал наиважнейший вклад в разрушение Советской Империи, причем не столько лично своими руками, сколько чужими, обеспечив продвижение непосредственных погромщиков. Казус, случившийся с В. Е. Семичастным, позволил Ю. В. Андропову сделать глубокий вывод — любая большая политическая игра пойдет прахом, если всесторонне не обезопасить себя от подобного внезапного вызова на Политбюро ЦК КПСС. До конца упредить все угрозы в принципе невозможно — от провалов в такой динамичной сфере, как разведка, не гарантирован никто. Тогда остается одно: сделать так, чтобы никогда члены Политбюро (как все вместе, так и каждый в отдельности) не посмели посягнуть на самого Ю. В. Андропова. Самый напрашивающийся вывод — стать самому одним из членов Политбюро. Это же давало со временем возможность стать генсеком. О том, как это произошло, — небольшой рассказ.

Сообщают о том, что у Ю. В. Андропова никак не складывались отношения с вторым на то время по весу в руководстве страны человеком — главой правительства А. Н. Косыгиным — причем даже на уровне личной совместимости [37. № 7. С.6]. Вето А. Н. Косыгина могло остановить политический рост любого сановника. Если бы требовалось дальнейшее продвижение Ю. В. Андропова, то требовалось временное устранение Председателя Совета Министров СССР. Так оно и произошло.

Ближайший же после назначения Ю. В. Андропова на пост Председателя КГБ Пленум ЦК КПСС, состоялся в период израильской агрессии 1967 г. против арабских стран — 20–21 июня 1967 г. На нем обсуждался доклад Л. И. Брежнева "О политике Советского Союза в связи с агрессией Израиля на Ближнем Востоке" и, видимо, под предлогом угрозы было принято решение поднять статус нового главы Лубянки — Ю. В. Андропов избирается кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. А. Н. Косыгина в этот момент в Москве не было: он был в Америке в ООН, выступая там с протестами и добиваясь признания Израиля агрессором с санкциями против него, и вернулся — пролетом на Кубу — дней через десять. Так — при первой же возможности — состоялся еще один шаг вверх по лестнице.

Можно только предполагать, делал ли еще Ю. В. Андропов какие-то попытки для следующего продвижения: это ведь не так просто. Возможно, что все они были отвергнуты, и тогда было решено пойти в атаку небольшим коллективом — во всяком случае, факт очередного передвижения состоялся только в связке с министром иностранных дел А. А. Громыко и министром обороны А. А. Гречко. Видимо, мотивация была обозначена как усиление всего комплекса безопасности. Получилось это только спустя почти 6 лет — 27 апреля 1973 г., когда все трое были избраны членами Политбюро. Формально — в свете последующих событий — можно сказать так: умри Генеральный секретарь ЦК на следующий день, и у Ю. В. Андропова были бы шансы занять его место. Но было еще рано…

Членство в Политбюро ЦК не есть еще полная гарантия от увольнения с поста Председателя КГБ СССР, а только лишь один из рычагов влияния на то, быть или не быть ему на этом посту. Это только еще статус. Единственным же реально действующим механизмом, который давал полную гарантию от покушений на его должность, был только один: политическое давление через компромат на всех членов Политбюро, кандидатов в члены Политбюро, Секретарей ЦК; а также на упреждение — на тех, чей существующий на сегодня пост давал возможность занять одну из этих должностей. Отдельным моментом в таких случаях стоит не столько компромат, сколько возможность запачкать человека. И это делалось как напрямую — через распространение слухов о том или ином человеке внутри страны, так и через фабрикацию паскудных (извините за прямоту) инсинуаций зарубежных радиоголосов.