Александр Шевякин - 8 ступеней к разгрому советской державы

Для полноты прогноза о неизбежности коммунистического реванша шло постепенное нагнетание этой темы в средствах массовой информации. "Первыми о неизбежном наступлении диктатуры предупреждали политологи Андраник Мигранян и Игорь Клямкин" [8.10. С.5]. Особое место заняла повесть обозревателя газеты "Московские новости" А. А. Кабакова "Невозвращенец" (выход в свет: май 1988 г.), где живописуется ситуация боев в Москве и всеобщий хаос. Она нарисовала картину специально для тех, кто обладал не столько фактологическим, сколько образным стилем мышления.

Здесь можно просто перечислить, как по нарастающей давался мониторинг и реальных событий, и провокационных действий, и тиражирования ранее добытых документов, лишь теперь оказавшихся ко двору. А после первых же предупреждений в демократической прессе о грозящем путче противники перемен попали в стратегический капкан: отныне все сколь угодно слабые и трудно диагностируемые попытки сопротивления истолковывались как прелюдия путча. Даже события, не имевшие прямого отношения к будущему. Так, например, в апреле 1991 г. в печати появились фотография и следующий комментарий: "Эти бронетранспортеры на днях появились в Чернышевских казармах. Подобные колонны сотен новеньких БТРов, въезжающих на территории других московских казарм, видели москвичи" [8.11. С.2].

Непосредственно перед событиями рассказали о том, как в случае чрезвычайных ситуаций должны в принципе действовать органы государственной власти на местах, создав при этом "суженное заседание" (СЗ), в которое должны войти первый секретарь, начальник милиции и руководитель госбезопасности субъекта власти. "Источник, пожелавший остаться анонимным, объясняет, что СЗ — это структура, которая готовит страну на случай "особого периода управления". Объявить такой период вправе только правительство СССР, а поводом для введения "особого периода" может быть "не только война".

СЗ (…) действует на основе постановления ЦК КПСС и Совмина СССР от 19 июня 1984 г. и Указа Президента СССР от 12 ноября 1990 г., который называется "О возложении на исполнительные и распорядительные органы Советов народных депутатов функции по координации мобилизационной работы"" [8.12. С.7]. В одном из последующих номеров в июле 1991 г. та же газета публикует типовой план действий вышестоящих властей: "Как это делается. За последние годы изменилась сама концепция действий в чрезвычайных обстоятельствах. В конце 1950-х — начале 1960-х, несомненно, преобладала доктрина военного подавления массовых беспорядков, опробованная в "дружеских урегулированиях" в Восточной Германии в 1953-м, в Венгрии в 1956-м. Этим опытом воспользовались и внутри страны при подавлении волнений в Грузии в 1957-м, в Новочеркасске в 1962-м. Милиция тогда должна была продержаться до прихода армии.

Сначала 1970-х схема начинает меняться. Армия отодвигается на второй план, а функции оперативного реагирования постепенно переходят к МВД. Они осуществляются главным образом на двух уровнях — республиканском и союзном.

Устранение беспорядков возлагается на специальный сводный отряд милиции. Он комплектуется за счет переброски в место предполагаемых или уже происходящих событий групп и отрядов из прилегающих районов. Например, при возникновений экстремальной ситуации в Алма-Ате начинает действовать план операции "Метель".

В город оперативно перебрасываются рядовой состав, служащие ВВ, курсанты училищ и школ милиции из Новосибирска, Ташкента, Караганды, Красноярска, Перми, Кемерова, Иркутска, Фрунзе, Барнаула, Душанбе, Омска.

Если оперативную часть плана выполнить не удается, подключается Москва и вступает в действие план операции "Тайфун", что означает как минимум дополнительную переброску подразделений ВВ или дивизии им. Дзержинского" [8.13. С.15].

Приводится сама схема операции "Метель" с указанием функциональных групп и их численности, при этом в примечании указывается, что из схемы убраны номера воинских частей и фамилии. В противном случае авторов публикации и редакцию можно было бы смело привлекать к суду за разглашение гостайны, а так они балансируют на грани между можно и нельзя.

Впрочем, у демократической печати за все время не было ни одной серьезной, с последствиями, встречи с судом.

Наконец, во вторую неделю августа появляется сообщение: "Над всей Россией — безоблачное небо". Гидрометеоцентр" [8.14. С.1]. Гидрометеоцентр, как известно, занимается разведкой и прогнозом погоды. Упомянутый же центр, видимо, политической погодой.

Наиболее запоминающийся штрих требовалось внести именно в последний момент, так, чтобы аудитория могла события воспринимать только в заданном ей ключе. Пусть и запоздало, но об этом теперь вспоминает человек, которого для этого использовали — бывший Председатель КГБ В. Е. Семичастный: "В субботу 17 августа 1991 г. телевидение на фоне Кремля показало интервью со мной, где я подробно рассказал о том памятном октябрьском пленуме (1964 г. — А. Ш. ). В воскресенье сюжет повторили. И когда 19-го утром ГКЧП объявился, мне звонили друзья и шутили: ты что, накануне инструктаж давал?" [8.15. С.2]. Отвечаем: нет, конечно, инструктаж давали те, кто готовил контрпереворот…

Если СМИ обрабатывали все население без исключения, то аналитические записки готовились для основных игроков.

Как именно готовилась американская сторона к августу, известно далеко не в той мере, которая необходима для того, чтобы эта подготовка стала прозрачной. На сегодня общественности представлен лишь один документ, разработанный в Штатах [8.16. С. 114–119], но уровень работы американских аналитиков был таков, что, не владея в принципе информацией о подлинной роли М. С. Горбачева как агента влияния (в силу особой секретности!), что для нынешних исследователей в России является базовым представлением в их умозаключениях, американцы все же смогли на должном уровне дать советы первым руководителям своего государства.

Проект "путча" имел два основных варианта — с участием М. С. Горбачева и без него. Мы знаем, что прошел первый вариант, но каковы были еще подварианты "без него", мы не знаем, даже учитывая сведения мэра Москвы Г. Попова, ознакомленного с возможным развитием событий: "Когда мне задолго до путча в первый раз показали как возможные его сценарии, так и наши возможные контракции, у меня глаза разбежались. Чего тут не было: и сопротивление в Белом доме, и под Москвой, и выезд в Питер или Свердловск для борьбы оттуда, и резервное правительство в Прибалтике, и даже за рубежом. А сколько было предложений о сценариях самого путча! И "алжирский вариант" — бунт группы войск в какой-нибудь из республик. Восстание русского населения в республиках. И т. д. и т. п.