Александр Шевякин - 3 шага в пропасть

Я неоднократно интересовался у отца, как он ко всему этому относится. Со всей откровенностью могу сказать, что его отношение ко всему происходящему было отрицательным.

— В МИДе Шеварднадзе, — сказал мне отец, — сам новичок в политике — устроил настоящую экзекуцию профессиональным кадрам, только потому, что многие дипломаты не пели ему “аллилуйя", сохраняли достоинство и не лакействовали. Мне позвонил один из дипломатов и сказал, что в министерстве царит атмосфера уныния и даже страха. На дипломатов-профессионалов спущен опричник, бывший помощник Шеварднадзе в Грузии. Он поставлен на должность замминистра по кадрам. То, что рассказывают о поведении моего бывшего зама Ковалева, не укладывается в голове. Он сводит с людьми старые счеты, особенно с теми, кто был близок к другому моему заму, Земскову. Я знал, что между ними отношения не сложились, но не думал, что и после смерти Земскова, а он умер от рака, Ковалев опустится так низко» [03. С. 116–117]. В самом деле, согласно Ежегодникам Большой Советской энциклопедии, в 1985 г. было заменено, начиная с 3 июля 8 человек; в 1986 г.-50; в 1987 г. — 33; в 1988 г. — 23; в 1989 — 14.

Во главе процессов, наряду с Э. Шеварднадзе стояли его помощник — бывший собкор «Комсомольской правды» в Тбилисси Т. Степанов-Мамаладзе и В. М. Никифоров — кандидат в члены ЦК КПСС, заместитель министра по кадрам, переведен из орготдела аппарата ЦК — до этого был куратором Грузии.

«В Москве царила полная неразбериха. Разогнанные Шеварднадзе профессиональные дипломаты с ужасом взирали на происходящее. Все они, однако, помнили слова грузинского “демократа", сказанные на одном из совещаний: “Всех, кто выступит против перестройки, мы уничтожим"» (Цит. по: [03.С. 203]).

Первым поводом для недовольства Старой площади посольствами был изобретен быстро: как и везде в советских учреждениях была объявлена борьба с пьянством, и это в дипломатии, там где где бокал виски со льдом — это ничто иное как рабочий инструмент, с помощью которого расслабляют партнера по дипломатическим играм. Затем «… Встала кампания по борьбе с кумовством, родственными отношениями и протекционистами, жертвами которой оказались не только родственники, которых, и правда, было хоть отбавляй, но и однофамильцы. (…) То, чем положено было гордиться в рабочей среде — трудовая династия, в дипломатии было объявлено семейственностью (…), нарушением социалистической морали. Как известно, мы ни в чем меры не знаем. Опустошительный самум пронесся не только по бесчисленным департаментам и зарубежным миссиям МИДа, но и по его учебным заведениям. Выпускник института международных отношений автоматически звучало как папенькин сынок, взяткодатель, угодник. Всерьез подумывали о возрождении “рабоче-крестьянских призывов” в вузы международного и языкового профиля.

Выход, однако, быстро нашли в другом. Справедливо посчитав возвращение в “призывам из народа” анахронизмом, обратились к такому “золотому запасу", как воспитанники партийной и комсомольской среды. В них, правда, и прежде не было недостатка как в аппарате МИДа, так и в заграничных представительствах. (…) Теперь же они двинулись стройными рядами через Дипломатическую академию» [3.107. С. 109].

Для поворота на 180 к прежним надежным партнерам, ввели идеологический слоган «новое мышление». Самой тенденции утраты внешнеполитического влияния, наработанного многими прошлыми поколениями, отказ от союзнических отношений нашли простое объяснение: развод с прежними идеологическими друзьями, мы-де отказываемся от прежней идеологии и потому нам не нужны позиции в этих странах. Когда спохватились [3.108. С. 3, 3.109. С. 3], то было уже поздно. Било по МИДу и еще одно изобретение: т. н. «народная дипломатия»…

Самые опытные дипломаты, были переведены в специально созданную Группу советников при МИДе и ощутили свою ненужность: «… я (как впрочем, и мои коллеги) почувствовал, что всякий интерес к нашей группе у руководства МИД пропал. Командировки прекратились, приглашений на Коллегию больше не было, заданий никаких. Не знаю, случайно или нет, но эго совпало с периодом самых яростных “разоблачений” в наших СМИ эпохи Брежнева и всего, что было связано с ней [3.110. С. 293].

Министерство обороны СССР. Реформирование главного военного ведомства началось собственно с того, что в результате известной провокации с М. Рустом 28 мая 1987 г. был уволен министр Маршал Советского Союза C.Л. Соколов. При этом никто не ожидал, что в результате скандала может быть уволен сам министр. Максимум что могли предугадывать — это отставка Главнокомандующего войсками ПВО страны — заместителя министра обороны маршала авиации А. И. Колдунова.

Назначение Д. Т. Язова было предсказуемо: тот хоть и служил в Главном Управлении кадров только с января-месяца, но в этом же главке служил и младший брат М. С. Горбачева в звании подполковника, и кроме того, именно Д. Т. Язов вел все вопросы, связанные с кадровой и организационно-штатной перестройкой в армии и на флоте. Роковой, тринадцатый по счету, министр начал свою работу на новом месте с выступления с докладом, в котором указал, что «“ перестройка стиля и методов работы, которой требует от нас партия пока еще по-настоящему не затронула командно-политические кадры, в том числе и в центральном аппарате”.

Там же были сформулированы ближайшие задачи: совершенствование системы управления, включая существенное сокращение центрального аппарата; совершенствование оргструктуры по каждому виду Вооруженных Сил с учетом оборонительного характера нашей военной доктрины; совершенствование кадровой политики. На первом же заседании Коллегии министр поставил задачу сократить центральный аппарат на 10 %. Жестко решалась судьба малоэффективных научно-исследовательских учреждений. Эти учреждения когда-то создавались для решения конкретной задачи, по ее исполнению они не были во-время переформированы, а продолжали существование уже не имея четкой цели. Д. Т. Язов основательно изучил вопрос и поставил его на Коллегии: часть предстояло просто упразднить, а часть перевести на условия экономического стимулирования. [7]

По истечению трех месяцев с момента вступления в должность по приказу министра начала реализовываться программа сокращения численности и совершенствования структуры центрального аппарата министерства, главкоматов и Генштаба. «Приказали долго жить» более 20 управлений, почти 300 отделов, упразднялось более 230 генеральских должностей. [3.111. С. 13, 20–21,23,25; 3.112].

Прошли и сокращения территориальных единиц. Так, 1 июня 1989 г. Среднеазиатский Военный округ был слит с Туркестанским; а 1 сентября 1989 г. Уральский Военный округ слит воедино с Приволжским, получился единый Приволжско-Уральский ВО.