Николай Кареев - Учебная книга Новой истории

154. Придворная литература

В царствование Людовика XIV стала господствовать в Европе и французская литература, которая приняла на родине тоже чисто придворный характер. Уже прежде во Франции существовали среди аристократии покровители писателей и художников, но с середины XVII в. главным и даже почти единственным меценатом сделался сам король. В первые годы своего правления Людовик XIV назначил государственный пенсии очень многим французским и даже некоторым иностранным писателям и основал новые академии («надписей и медалей», живописи, скульптуры, наук). Но король-меценат требовал при этом, чтобы писатели и художники прославляли его царствование и не отступали от принятых мнений, вследствие чего, например, философия Декарта была у него в немилости. Век Людовика XIV в истории литературы был эпохою развития так называемого ложноклассицизма, чисто условной поэзии с твердо установленными правилами, постоянно соображавшейся с придворным этикетом и изысканными вкусами высшего общества. В трагедиях Корнеля (1606-1684) и Расина (1639-1699), рассудочных и написанных высоким слогом, с большим красноречием, но часто без поэтического одушевления, под именами и в обстановке древних греков и римлян выводились на сцену, в сущности, придворные кавалеры и дамы того времени с их идеями, манерами и способом выражения чувств и мыслей. Правила ложноклассического направления были изложены поэтом Буало (1636-1711), который прославлял «короля-солнце» в своих торжественных одах. Большею свободою пользовалась комедия, и в этой области при Людовике XIV подвизался один из наиболее замечательных комиков во всемирной литературе, Мольер (1620-1673), который остроумно осмеивал общечеловеческие слабости, а также и особенные недостатки современного общества, но, конечно, не мог касаться тем политического содержания. Французский «классицизм» распространился по всей Европе и господствовал в изящной литературе еще в XVIII в. Для самого французского общества двор Людовика XIV был громадным салоном, в котором оно получало свои литературные вкусы и развивало привычку к светскому разговору. В XVIII в. двор уже перестал быть единственным салоном, потому что созданные им вкусы и привычки в самом обществе породили наклонность к светской жизни.

155. Сподвижники Людовика XIV

Царствование Людовика XIV было богато и замечательными государственными людьми и полководцами. В первой половине этого царствования особенно важное значение имела деятельность Кольбера (1619-1683), генерального контролера, т. е. министра финансов, которого королю рекомендовал перед своею смертью Мазарини. Это был человек в высшей степени трудолюбивый, честный и недюжинных организаторских способностей. Подобно Сюлли, он поставил своею задачею поднять народное благосостояние, но в противность своему предшественнику, полагавшему, что Франция должна быть прежде всего страною земледелия и скотоводства, Кольбер был сторонником обрабатывающей промышленности и торговли. Никто и до Кольбера не приводил меркантилизма в такую строгую и последовательную систему, какая господствовала при нем во Франции, так что даже ее стали называть «кольбертизмом». Обрабатывающая промышленность пользовалась при нем покровительством и всякого рода поощрениями. Вследствие высоких пошлин товары из-за границы почти перестали ввозиться во Францию. Кроме того, Кольбер основывал казенные фабрики, выписывал из-за границы разного рода мастеров, выдавал предпринимателям казенные субсидии или ссуды, строил дороги и каналы, поощрял торговые компании и частную предприимчивость в колониях, особенно же трудился над созданием коммерческого и военного флота. В управление финансами он старался ввести более порядка и первый начал составлять на каждый год смету доходов и расходов ( бюджет ) . Им предпринято было кое-что и для облегчения народа от податных тягостей, главное же внимание он обратил на развитие косвенных налогов, которые падали и на богатых. Кольберу удалось увеличить доходы казны, но Людовик XIV был слишком расточителен и слишком много вел войн, чтобы деятельность Кольбера в финансовом управлении могла дать прочные результаты. Во всяком случае, однако, без его финансовых улучшений Людовик XIV не мог бы царствовать с таким внешним блеском.

Людовик XIV не особенно любил Кольбера за его экономию. Гораздо большим сочувствием его пользовался военный министр Лувуа, тративший средства, которые собирал Кольбер. Лувуа увеличил французскую армию почти до полумиллиона, чего прежде не бывало. Армии Валленштейна и Кромвеля, самые большие в свое время, были раз в десять меньше.

Кроме того, французское войско было лучшим в Европе по вооружению, обмундировке и обучению. Лувуа завел казармы и провиантские магазины и положил начало специально-военному образованию. Во главе этой армии стояло несколько первоклассных полководцев (Конде, Тюренн и др.). Маршал Вобан, замечательный инженер, построил на границах Франции ряд прекрасных крепостей. Все это стоило очень много денег, и внешний блеск царствования Людовика XIV страшно истощил силы населения, которое временами очень бедствовало, особенно во вторую половину царствования. В это время состарившегося Людовика XIV окружали по большей части бездарности или, по крайней мере, посредственности. Король хотел, чтобы все министры были простыми его приказчиками, и отдавал предпочтение льстецам перед сколько-нибудь независимыми советниками. Кольбер впал у него в немилость, как и Вобан, осмелившийся заговорить о бедственном положении народа.

156. Завершение централизации

Сосредоточивая управление всеми делами в своих руках или в руках министров, Людовик XIV окончательно утвердил во Франции систему бюрократической централизации. Идя по стопам Ришелье и Мазарини, он уничтожил в некоторых областях провинциальные штаты и отменил остатки самоуправления в городах; все местные дела решались теперь или в столице, или королевскими чиновниками, действовавшими по инструкциям и под контролем правительства. Вся Франция управлялась тридцатью с небольшим интендантами, которых позднее, в XVIII в., сравнивали с персидскими сатрапами или с турецкими пашами. Интендант занимался всем и вмешивался во все: в его ведении находились полиция и суд, набор войска и взимание налогов, земледелие и промышленность с торговлею, учебные заведения и религиозные дела гугенотов и евреев. В управлении страною все подводилось под одну мерку, но лишь настолько, насколько это нужно было для усиления центрального правительства, во всем же остальном в провинциальном быту царствовало унаследованное от эпохи феодального раздробления чисто хаотическое разнообразие устарелых законов и привилегий, нередко стеснявших развитие национальной жизни. Вообще, разрушая остатки феодализма, Людовик XIV менее всего заботился о тех его остатками, которые были тягостны для народа, но не стесняли действия власти и были выгодны высшим сословиям. Правительство Людовика XIV обратило внимание и на полицию благоустройства, но это учреждение получило при нем и многие другие права. Её ведению подлежали книжная цензура, наблюдение за протестантами и т. п.; во многих случаях она заступала место правильного суда. Между прочим, во Франции в это время появились так называемые lettres de cachet, бланковые приказы о заключении в тюрьму, с королевскою подписью и с пробелом для вписания того или другого имени. Это была полная противоположность английскому Habeas Corpus'y.