Наталья Пушкарёва - Частная жизнь русской женщины XVIII века

В начале XVIII в. была сделана попытка отойти от старой традиции низкого брачного возраста невест: Указ о единонаследии 1714 г. определял 17 лет как возрастной ценз девушек при вступлении в брак. [92] ПСЗ. Т. V. № 2789. Ст. 4. Однако обычай выдавать замуж рано, в 12 лет, когда девочки были несамостоятельными и зависимыми не только от воли, но и от житейского опыта родителей, продолжал сохраняться, несмотря ни на какие указы. Церковные правила по-прежнему обязывали «сродичей» женить девочек и вообще детей без задержки, едва те «войдут в возраст»: «Всякому родителю подобает сына своего женить, егда скончается возрасту его 15 лет, а дочери 12 лет». [93] Павлов А. 50-я глава Кормчей книги как исторический и практический источник русского брачного права. СПб., 1887. С. 99. Таким образом, указ о повышении брачного возраста невест до 17 лет нарушал не только традицию, но и церковную (византийскую) норму права. Как и в XVII в., [94] Речь идет о статье Соборного уложения 1649 г. См.: ПРП. Т. VI. М., 1957. гл. XVI. С. 204. в петровское время законодательные установления о брачном возрасте невест мало кем соблюдались.

В середине, а особенно в конце XVIII в. [95] Олеарий. С. 130–131. Ср.: «Бабушка моя, Листовская, родилась в 1769 году… 14-летнюю ее выдали замуж…» (см.: Листовский. С. 286). несовпадение живучей традиции и законодательства стало особенно явным. Указ Синода 1774 г. вернулся к старой практике, понизив брачный возраст девушек до 13 лет. [96] Еще ранее, в Указе 1762 г. о заемных письмах впервые была сделана попытка вернуться к старым нормам брачного возраста, зафиксированным Стоглавом и Кормчей книгой (ПСЗ. Т. XV. № 11457), а в 1774 г. уже окончательно утвердилось старое правило (ПСЗ. Т. XIX. № 14229). Судя по мемуарам, большинство дворян в начале XVIII в. выбирало себе 12–13-летних жен. Известный мемуарист Андрей Болотов сообщил, что он сватался к 12-летней невесте и сыграл свадьбу через год после сватовства. Князь Юрий Долгорукий женился на одиннадцатилетней девочке. Датский посол Юст Юль отметил в своих записках, что жене воеводы, у которого он гостил, не было и 12 лет. [97] Болотов. С. 130–131; ОДиД. Т. Х. С. 249–250; Юль. С. 357. Аналогичное сообщение можно найти в письме секретаря английского посольства Л. Вейсброда. [98] «Здесь во всех слоях общества браки совершаются в очень юном возрасте, часто брачующиеся обоего пола не достигают пятнадцати лет…» (1 ноября 1711 г.) (Вейсброд. С. 79). Сам Петр I объявил о совершеннолетии своей дочери Елизаветы (будущей правительницы России), когда ей исполнилось 12 лет. В том же «нежном» возрасте, в 1772 г., вышла замуж за известного ученого А. М. Карамышева А. Е. Лабзина. «Сказывали мне, что матушкина мать княжна Мещерская была двенадцати лет, когда выходила замуж», — записал рассказ бабушки (Е. П. Яньковой) внук Д. Д. Благово в начале XIX в. Известная преподавательница Смольного института Лафрон была выдана замуж в 15 лет (событие состоялось приблизительно во второй половине XVIII в.). Тогда же на 15-летней девочке женился 26-летний дворянин Г. С. Винский. [99] Бассевич. С. 569; Лабзина. С. 32; Янькова. С. 712; Ржевская. С. 10; Винский. С. 67. Удивительно лишь то, что, сам став уже зрелым человеком, Винский позже выражал удивление, что его 15-летняя ученица Анна «заглядывалась на мужчин» (С. 116). Их современница Е. Р. Дашкова писала, что «в 15 лет полюбила и вышла замуж», родив в том же возрасте первого ребенка, в 16 лет — второго, а в 22 уже овдовев (мать Екатерины Романовны тоже, кстати, выходила замуж за князя Дашкова 15-летней). [100] Дашкова. С. 47; Вильмот Кэтрин. С. 376–377.

К началу XIX столетия брачный возраст девушек определялся законом в 16 лет, но это по-прежнему не всегда совпадало с брачной практикой. В этом смысле любопытно сообщение С. Т. Аксакова о том, что его дед, ужаснувшись несчастливому браку своей воспитанницы и опекаемой, выданной хитростью замуж за «проходимца» М. М. Куролесова, «погрозил, что разведет Парашу с мужем по ее несовершеннолетию» (девушке было 14 лет). И лишь подложное метрическое свидетельство, показанное ему священником, в котором говорилось, что «Прасковье Ивановне семнадцатый год», «лишило его всякой надежды на расторжение ненавистного ему брака». [101] ПСЗ. Собр. 2. Т. V. Отд. 1. № 3807. С. 740. См. также: Развитие русского права второй половины XVII–XVIII вв. Отв. ред. Е. А. Скрипилев. М., 1992. С. 152. «Новобрачной было всего 16 лет», — записал Н. Вишняков о первой жене своего отца, характеризуя отношение к бракам в таком возрасте не столько в 1806 г. (когда он заключался), сколько в 1847 г., когда писались мемуары и брачный возраст девушек уже повысился. См.: Вишняков. С. 45. Аксаков. С. 62.

Тем не менее в начале XIX в. в дворянской среде обнаружилась тенденция к повышению брачного возраста. Родители Г. С. Винского обвенчались когда им было соответственно матери 16 лет, а отцу — 21 год. П. Г. Березина, по воспоминаниям ее дочери, вышла замуж в 19 лет (1793 г.). В. Н. Головина стала невестой в 20 лет (1786 г.), в том же возрасте была выдана замуж и сестра М. В. Данилова Анна. В начале XIX в. юные дворянки и вообще представительницы привилегированного сословия выходили замуж, как правило, в возрасте от 17 до 23 лет и старше, [102] Винский. С. 1; Березина. С. 685; Головина. С. 8; Данилов. С. 13; Державин. С. 685; Керн. С. 121–122; Бутковская. С. 617; Басаргин. С. 91 (о жене декабриста Якушкина). хотя бывали исключения. [103] «За нею, повенчанной 15-ти лет, стали ухаживать…» — вспоминала о своей родственнице Н. Ф. Пассек, выданной в юности замуж за Д. Я. Гедеонова, губернатора Астрахани, М. С. Николева (Николева. № 10. С. 153). Во всяком случае, при упоминании возраста незамужней девушки в мемуарах стало употребляться словосочетание «ей было уже 17 лет» — когда речь шла о возрасте совершеннолетия. [104] Дмитриев М. С. 423. Кстати сказать, мемуары купеческих девушек тоже позволяют отметить повышение брачного возраста в начале XIX столетия. [105] Полилова. С. 85–86 (судя по дневнику, от 16 лет и старше дочек старались просватать; о 18-летней сестре мемуаристки сообщается, что она «просватана»).

Девушки в крестьянских семьях XVIII — начала XIX в., как правило, выдавались замуж не позднее 18–20 лет. Любопытно, что именно в XIX в. была записана пословица «Мука — не тесто, пока не перемесится, девка — не невеста, пока не перебесится», [106] Кузнецов. С. 13; Русские пословицы, собр. Богдановичем. Т. I. СПб., 1848. С. 120. свидетельствующая о том, что одна из ранее существовавших причин ранних замужеств (стремление сохранить «девство») стала не столь определяющей. Разница в возрасте между невестами и их будущими супругами составляла, как правило, от одного до трех лет (старше обычно оказывался мужчина). [107] Государственный архив Рязанской области. Ф. 129. Оп. 54. Д. 120, 130; Государственный архив Тамбовской области. Ф. 12. Оп. 1. Д. 1932, 2008 и др. См. также: Крюкова. С. 109. В то же время брачные партнеры дворянских и купеческих дочек могли быть пожилыми, а то и просто старыми (как то отразилось на известной картине В. В. Пукирева «Неравный брак», 1849 г.). Ф. В. Берхгольц еще в 20-е гг. XVIII в. упомянул о свадьбе пожившего и много повидавшего князя Ю. Ю. Трубецкого («имеющего внучат восьми и девяти лет») и 20-летней барышни. Один из «птенцов гнезда Петрова» — фельдмаршал Б. П. Шереметев женился на 25-летней вдове с двумя детьми — А. П. Нарышкиной (урожд. Салтыковой), когда ему исполнился 61 год, а его старшая дочь от первого брака была 40-летней матерью нескольких детей. О таком же несоответствии возрастов жениха (ему исполнился 51 год) и невесты (едва достигшей 17-летия) написала в своих записках и Н. Н. Мордвинова (правда, немолодой возраст супруга не помешал этой паре иметь 11 детей, из которых 8 дожили до совершеннолетия и создали собственные семьи). Знаменитый государственный деятель Екатерининской эпохи И. И. Бецкой «перед заходом солнца» (ему было 75 лет) всерьез увлекся юной выпускницей созданного по его же инициативе Смольного института — 18-летней Глашей Алымовой (Г. И. Ржевской), надеялся на брак с нею, а когда узнал, что она влюблена в А. А. Ржевского, просил «хотя бы на два года» отложить свадьбу, но жить в его доме. Примеры могут быть умножены. [108] Берхгольц. С. 155–157; Корсаков. С. 143; Мордвинова. С. 392; Ржевская. С. 19; Янькова. С. 361.