Александр Бадак - Всемирная история в 24 томах. Т.9. Начало Возрождения

После получения Иваном Калитой в 1328 году ярлыка на великое княжение, борьба между Москвой и Тверью закончилась и великое Владимирское княжение теперь, как правило, занимали московские князья. Большое значение для расширения влияния Москвы имело перенесение туда из Владимира митрополичьей кафедры. Москва становится и духовным центром нарождающегося государства.

Захватом русских земель сопровождалось усиление Великого княжества Литовского во время правления Ольгерда. Были захвачены Чернигово-Северское, Киевское, Переяславское и Смоленское княжества. Новгород, Тверь, Псков и Рязань были подчинены литовскому влиянию. В это же время Руси с северо-запада угрожали шведы.

В 1348 году войска шведского короля Магнуса Эрихсона высадились в устье Невы и захватили город Орешек. Вскоре объединенными московско-новгородскими силами Орешек был освобожден.

В 1368 году великий литовский князь Ольгерд в союзе с тверским князем Михаилом собрал большие силы и выступил в поход на Москву. Спешно сформированный и высланный навстречу врагу московский сторожевой полк был разбит. Однако взять Москву Ольгерд не смог.

Во второй раз с большим войском, состоящим из литовцев, тверской и смоленской дружин, Ольгерд двинулся на Москву в 1370 году. Под Волоколамском состоялась решительная битва. Так и не взяв город, Ольгерд подошел к Москве. Простояв десять суток под стенами, Ольгерд начал мирные переговоры и в результате было заключено перемирие.

Третий поход на Москву состоялся летом 1372 года. На этот раз московская дружина разбила сторожевой отряд Ольгерда, заставив его отступить с обещанием о невмешательстве в дела Москвы и Твери.

В 1375 году произошла битва московского князя Дмитрия Ивановича с тверским князем Михаилом. Михаил сумел получить от золотоордынского князя ярлык на Великое Владимирское княжение, а Дмитрий отказался его признать. В походе на Тверь приняли участие военные силы из всех русских земель, в том числе и из удельных княжеств самой Тверской земли. Тверской князь под натиском крупных военных сил вынужден был сдаться. Ему пришлось отказаться от самостоятельного ведения внешней политики.

ДИПЛОМАТИЯ НА РУСИ XII — XV ВЕКОВ

Со второй половины XI века Киевское государство распадается на уделы, то есть происходит распад на ряд обособленных княжеств, который начался после смерти Ярослава и завершился в XII веке. Но сношения Киевской Руси с Византией и Западной Европой при этом не прекратились.

С Византией постоянная связь поддерживалась благодаря подчинению русской церкви константинопольскому патриарху. Но связи были не только церковные. У Руси и Византии был общий враг — половцы, одинаково угрожавшие благосостоянию обеих стран.

Если в X веке Империя натравливала печенегов на Русь, то теперь она нуждалась в союзе с русскими князьями, чтобы ослабить опасность со стороны половцев. Между византийскими императорами и русскими князьями заключались наступательно-оборонительные союзы.

Проводником византийской политики на Руси был митрополит киевский, назначенный патриархом из греческого духовенства и фактически являвшийся агентом константинопольского правительства.

О тесных связях с Византией в эту эпоху свидетельствуют и брачные связи между русскими княжескими домами и византийским императорским домом. Владимир Мономах был по матери внуком императора Константина Мономаха, от которого и принял свое греческое прозвище «единоборца». Дочь самого Владимира была замужем за Леоном, сыном императора Диогена, одна из внучек — за царевичем из дома Комнинов.

Сохранялись стародавние связи и со странами Северо-Западной Европы. Владимир Мономах был женат на Гите, дочери англосаксонского короля Гаральда.

Особенно прочные и оживленные отношения существовали между Южной Русью и непосредственно к ней примыкавшими Польшей и Венгрией.

На общих «снемах» (съездах) с венгерским королем и польскими князьями обсуждались вопросы международной политики. Снемы сопровождались увеселениями — пирами и турнирами. Так, венгры, прибывшие на помощь к Изяславу Мстиславичу киевскому, устроили наездничьи потехи: «играли на фарях (конях) и на скакунах», и киевляне «дивились венграм, множеству их слуг и коням их».

Немалое политическое значение имели в эту эпоху и брачные союзы русских князей с правящими домами соседних государей. Напрасно греческое духовенство внушало русским князьям, что «недостойно зело благоверным князьям отдавать дочерей своих в страны, где служат на опресноках». Политические соображения брали верх над религиозными предписаниями.

По наблюдению одного из исследователей польскорусских отношений, Линниченко, польский двор зорко следил за политическим положением в Руси и искал браков с той княжеской линией, которая в данную минуту была могущественней.

Политическое значение брачных союзов между Венгрией и Русью видно хотя бы из обручения Даниила Романовича галицкого в детстве с малолетней дочерью венгерского короля Андрея. Вступали русские князья в брачные союзы и с чешскими князьями.

Две самые могущественные политические силы средневековой Европы — Германская империя и папство — не остались вне дипломатического кругозора Киевской Руси. Сын Ярослава Мудрого Изяслав в борьбе с братьями искал содействия у германского императора. Его соперник и брат Святослав избежал вмешательства Германии только путем непосредственных переговоров с немецким императором. Успех, достигнутый им, объясняется тем, что сам он был женат на сестре одного из крупнейших германских феодалов, Бурхарда, епископа трирского, который и служил посредником в переговорах.

Искал сближения с Германией и третий сын Ярослава Всеволод. Его дочь Евпраксия была замужем за маркграфом Бранденбургским и, овдовев, обвенчалась с императором Генрихом IV.

В поисках союзников для своего восстановления на киевском троне Изяслав Ярославич послал сына в Рим к папе и даже признал себя данником римского престола, принес должную присягу «в верности князю апостолов» и «принял царство опять, как дар св. Петра» из рук папы Григория VII. Демарши папского престола в Польше в пользу Изяслава привели к возвращению его в Киев при содействии Болеслава Смелого.

В другом случае инициатива сближения шла от самого папского престола. В 1245 году под влиянием паники, охватившей всю Европу перед лицом монголо-татарской опасности, папа Иннокентий IV держал собор в Лионе о положении «святой земли» (Палестины) и об отражении монголо-татар. На соборе было решено обратиться за помощью к «русскому королю», то есть Даниилу Романовичу галицкому.