Пол Кеннеди - Взлеты и падения великих держав. Экономические изменения и военные конфликты в формировании мировых центров власти с 1500 по 2000 г.

Мы рассчитывали иметь дело с 200 вражескими дивизиями. Теперь же их насчитывается уже 360… их вооружение и оснащение уступает нашим, а тактическое командование часто оказывается слабым. Однако… как только мы разбиваем дюжину из них, русское командование просто присылает еще дюжину… Время… на их стороне, ведь они находятся вблизи своих ресурсов, тогда как мы отходим все дальше и дальше от своих {758} 758 [1087, р. 336]. .

На фоне этих массовых, отчаянных, ожесточенных боев даже человеческие потери времен Первой мировой войны выглядели скромно. За первые пять месяцев кампании немцы, по их собственным утверждениям, убили, ранили или взяли в плен свыше 3 млн. русских {759} 759 [Ibid, р. 334]. Подробнее см. [365; 364; 1398; 225; 1170]. .

Тем не менее в тот самый момент, когда Сталин и Ставка планировали первое контрнаступление под Москвой, Красная армия все еще насчитывала в своих рядах 4,2 млн. человек и имела численное превосходство в танках и самолетах {760} 760 См. [365, р. 272]. . Конечно, она не могла сравниться с немецкими сухопутными частями или авиацией по части профессионализма — так, даже в 1944 году русские теряли пять или шесть своих солдат на одного немецкого {761} 761 См. [339, р. 343]. , — и когда миновала страшная зима 1941/1942 годов, военная машина Гитлера вновь переключилась на атакующий режим, на этот раз устремившись к Сталинграду, но ее ждала катастрофа. После Сталинграда, летом 1943 года, вермахт предпринял еще одну попытку, собрал все свои бронетанковые войска и выставил фантастическую армию из 17 дивизий, чтобы окружить Курск. Однако в этом, без сомнения, крупнейшем танковом сражении Второй мировой войны 2700 танкам вермахта противостояли 34 дивизии Красной армии, насчитывавшие 4000 единиц. Хотя количество советских танков сократилось вдвое за первую неделю, они успели уничтожить большую часть гитлеровской Panzerarmee и теперь были готовы ринуться в безжалостное наступление на Берлин. В этот момент новости о высадке союзников в Италии дали Гитлеру повод отвести уцелевшие силы и показали, насколько плотно смыкалось кольцо врагов Рейха {762} 762 См. [225, ch. 17–18; 364, ch. 4]. .

Было ли все это просто «надлежащим применением превосходящих сил»? Очевидно, что экономическое могущество никогда не являлось единственным рычагом воздействия на военную эффективность, даже во время механизированной тотальной войны 1939–1945 годов. Перефразируя Карла фон Клаузевица, можно сказать, что экономика для военного конфликта — примерно как кузнечное дело для искусства фехтования. Известна масса примеров грубых политических и стратегических ошибок, которые после 1941 года совершало немецкое и японское руководство и цена которых оказалась непомерно высока. Если говорить о Германии, это были решения и относительно мелкого масштаба (например, отправка в Северную Африку в начале 1943 года подкреплений, которые затем были легко взяты в плен), и более значительные (например, поразительно глупое, а равно преступное обращение с украинцами и другими меньшинствами в СССР, которые были готовы бежать от сталинизма, пока не столкнулись со зверствами нацистов). Свою роль играли и самонадеянность, например убежденность в неуязвимости кодов «Энигмы», и идеологические предрассудки против использования женского труда на военных заводах, в то время как все враги Германии охотно эксплуатировали этот доселе неосвоенный резерв рабочей силы. Дело усугублялось еще и соперничеством в высших эшелонах командования самой армии, что мешало ей сопротивляться маниакальной склонности Гитлера к чрезмерно рискованным наступлениям, в частности на Сталинград и Курск. А самое главное, имел место так называемый «поликратический хаос» в деятельности конкурирующих министерств и ведомств (армия, СС, гауляйтеры, министерство экономики), который мешал согласованной оценке и распределению ресурсов, не говоря уже о выработке «большой стратегии». Это был не самый серьезный подход к ведению войны {763} 763 Четкое описание противников можно найти в [225]. Более подробное описание — в [885, особ. ch. 6; 1214, pt. 2–3; 1168, ch. 9–11; 558, р. 49fF]. .

Хотя стратегические просчеты Японии были менее очевидны и контрпродуктивны, они все равно удивляют. Поскольку Япония руководствовалась «континентальной» стратегией с преобладающим значением сухопутных сил, ее операции в Тихом океане и Юго-Восточной Азии осуществлялись минимальным контингентом, а именно одиннадцатью дивизиями, по сравнению с тринадцатью в Маньчжурии и двадцатью двумя в Китае. Даже когда американцы начали контрнаступление в центральной части Тихого океана, японцы отправляли в этот район, да и то с опозданиями, недостаточно подкреплений (особенно в сравнении с огромным количеством сил, затраченных на масштабные наступления в Китае в 1943–1944 годах). Ирония состояла в том, что даже когда флот Нимица в начале 1945 года приблизился к Японии, а ее города превращались в руины с воздуха, в Китае все еще находился 1 млн. ее солдат, а еще 780 тыс. в Маньчжурии, но теперь их невозможно было вывести из-за успешного применения американцами подводных лодок.

Как бы то ни было, императорский флот Японии тоже был отчасти виноват. Оперативное командование во время важных боев, таких как у острова Мидуэй, часто происходило с ошибками, но, даже когда авианосцы уже доказали свое превосходство в Тихом океане, многие японские адмиралы после смерти Ямамото предпочитали линкоры и ждали шанса устроить врагам вторую Цусиму, как показали операция 1944 года в заливе Лейте, а также ставший еще более символичным самоубийственный последний поход линкора «Ямато». Японские субмарины с их грозными торпедами бездарно использовались в качестве разведчиков для боевых кораблей или для транспортировки снаряжения к блокированным островным гарнизонам, вместо того чтобы подрывать морские пути сообщения неприятеля. И напротив, флот неудачно защищал собственные торговые суда и отставал в том, что касалось эскортных авианосцев, систем конвоя и борьбы с подводными лодками, хотя Япония зависела от импорта даже сильнее, чем Англия {764} 764 См. [685, р. 181–195; 1058, р. 65–71; 1213]; замечательное исследование — [881, vol. 3 (Coox A. The Effectiveness of the Japanese Military Establishment in World War II)]. . Симптоматично на фоне этой одержимости линейным флотом, что, направляя ресурсы на строительство гигантских судов класса «Ямато», ВМФ не создал ни одного эскортного корабля в период с 1941 по 1943 год — в отличие от американцев с 331 кораблем такого типа {765} 765 См. [1364, p. 89]. . Япония также безнадежно проигрывала в разведке, применении кодов и их дешифрировании {766} 766 Лучшее обобщение информации на данную тему: [765]. . Все это помогало сохранению великой восточноазиатской сферы взаимного процветания ничуть не больше, чем ошибки Германии — существованию «тысячелетнего рейха».