Джонатан Израэль - Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Т. I. 1477-1650

В возвышении Голландии решающей стала первая половина пятнадцатого века. Именно тогда голландцы впервые создали морские суда с полной парусной оснасткой, и это стало основой для быстрорастущего грузооборота {25} 25 Unger, Dutch Shipbuilding, 33–4; Unger, ‘Dutch herring’, 256–9. . Начиная с 1400 года, голландские корабли стали совершать большое количество путешествий в Прибалтику за зерном и древесиной и в западную Францию и Португалию за солью. Именно в это время был создан голландский «селедочный бусс» ( бойс ) [4] Тип морского рыболовного судна в Нидерландах в XV–XIX вв. (нид. haringbuis) — прим. ред. с полной оснасткой, судно, обеспечившее господство Голландии и Зеландии в рыболовных районах Северного моря более чем на три столетия. Растущая зависимость от грузоперевозок и сельдевого рыбного промысла провоцировалась нарастающими трудностями в сельском хозяйстве и контроле уровня воды {26} 26 Van Zanden, ‘Op zoek naar de “Missing Link’”, 372. . К 1400 году освоение земель постепенно замедлялось, поскольку были исчерпаны технологические возможности того времени. В то же время значительная часть осушенных земель продолжила высыхать и, как следствие, опускаться, так что ранее безопасные земли снова стали предрасположенными к затоплению {27} 27 Van Zanden, Rise and Decline, 30–3. . Кризис голландского сельского хозяйства, включавший в себя череду разрушительных наводнений, затопивших немалые территории Голландии и Зеландии, повлек за собой переход от пахотного сельского хозяйства к молочному, который стимулировался также импортом дешевого балтийского зерна в растущих количествах. В результате понадобилось еще больше импортного зерна, меньше людей стало работать в деревнях, больше людей стало переселяться в город, также образовался значительный избыток сыра и масла, который можно было экспортировать. Сочетание таких факторов, как нарастающие сложности в сельском хозяйстве в пятнадцатом веке и наводнения, с успехами в морских грузоперевозках и рыболовстве привели к тому, что деятельность, жизнеспособность, а с ними и население переместились из деревни в города, что стало причиной быстрой урбанизации Голландии, в то время как остальная Европа переживала сокращение активности и застой {28} 28 Visser, ‘Dichtheid’, 16–17. . Южные Нидерланды затмили Голландию и Зеландию в торговле дорогостоящим товаром и ремесленном производстве, особенно в производстве товаров для заморского экспорта. Однако Голландия не была страной с исключительно морской экономикой. Четыре из шести «крупных» голландских городов — Лейден, Харлем, Делфт и Гауда — находились внутри страны и не имели доступа к морским грузоперевозкам или рыболовству. Это были скромные ремесленные города, производящие большое количество пива, в основном для продажи на месте или в южных Нидерландах, а также ткани среднего качества {29} 29 Jappe Alberts and Jansen, Welvaart in wording, 139–42; Van Houtte, ‘Zestiende eeuw’, 56–60. .

В условиях развития голландской морской торговли и увеличения мощи страны, внутренним государствам северных Нидерландов оставалось только одно: создавать союзы против Голландии в северной Германии и Прибалтике. Фландрия и Брабант не могли оказать помощь, поскольку их влияние и сила не распространялись к северу от рек, и они были не в состоянии противостоять расширению голландского влияния. Экономика, политика и культура Фландрии и Брабанта были ориентированы на запад и юг и полностью опирались на посредников — города Эйссела, Ганзу, а также Голландию и Зеландию, — в ведении торговли на севере. Так что развитие Голландии повышало не только ее собственное взаимодействие с северной Германией и Прибалтикой, но и ориентацию в том же направлении остальной части северных Нидерландов. Например, в 1441 году Кампен стал полноценным членом Ганзейского союза, а Девентер и Зволле, которые уже числились в нем, усилили свои связи с Любеком и другими ганзейскими портами. Северогерманские ганзейские города, со своей стороны, с готовностью заинтересовались Нидерландами, нуждаясь в союзниках и средствах контроля над растущим влиянием голландцев в Прибалтике. По мере увеличения голландской доли морских грузоперевозок, что и происходило в течение всего пятнадцатого столетия, напряжение между голландцами и их немецкими ганзейскими соперниками неумолимо нарастало. Любек, как главный город Ганзейского союза, стремился всеми силами исключить присутствие голландцев в «богатой торговле» текстилем и другими дорогостоящими товарами и поэтому сотрудничал с торговыми и производственными центрами Фландрии и Брабанта {30} 30 Dollinger, The German Hansa, 298–302 . В северных Нидерландах Ганза поддерживала соперников Голландии, особенно Кампен и Девентер.

Таким образом, Голландия стала более сильной и в определенной степени богатой и приобрела ни с кем не сравнимое число кораблей и моряков, но при этом богатой торговой элиты так и не появилось {31} 31 Jappe Alberts and Jansen, Welvaart in wording, 259–60, 281–3. . В то же время возвышение Голландии создало политическое и экономическое напряжение не только между ней и ее соседями, но и внутри провинции, поскольку, по мере роста территории, населения и количества кораблей, Голландия приобрела также зачатки более целостной административной системы, и в то же самое время влияние городов усилилось за счет деревень. Для финансирования администрации и войн графы Голландии усилили фискальное давление, что в свою очередь повлекло расширение управленческого аппарата. В результате увеличился разрыв между двумя группами: с одной стороны, той знатью и городским патрициатом, которые поддерживали графа и были в фаворе при дворе, и с другой, теми, кто был лишен положения и благосклонности и был, как следствие, недоволен {32} 32 Jansen, Hoekse en Kabeljauwse twisten, 18–22. . В то же время, попытки графа контролировать торговлю и мореходство и руководить водными путями, плотинами, насыпями и шлюзами создавали определенные модели контроля и привилегий, что вызывало недовольство в городах. Особенно спорными были штапельные права, затрагивавшие навигацию по нижнему Маасу, которые были проданы Дордрехту Вильгельмом IV в 1334 году, что очень негативно настроило Делфт и Роттердам.

Кульминацией этого внутреннего напряжения стал 1350 год, когда ведущая группа знатных семей — Вассенары, ван Поланены, Бредероде, Кралингены и Рапхорсты, монополизировавшая влияние при дворе, — была смещена с постов своими противниками, что привело к всплеску ожесточенной гражданской войны. Новая доминирующая группировка получила поддержку всех основных городов кроме Дордрехта и по загадочным причинами стала известна как «Треска» ( Cabeljauwen ) {33} 33 Brokken, Ontstaan van de Hoekse en Kabeljauwse twisten, 254, 289. . Их противников стали называть «Крючки» (Hoeks) — то есть «враги Трески».