С Сулимин - Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков на территории Карело-Финской ССР. Сборник документов и материалов

Но вот свидетельства самих финнов:

- У станции Петрозаводск был участок, ограждённый колючей проволокой. Когда мы проходили мимо, оттуда всегда доносились крики и плач. Внутри лагеря, за проволокой, виднелись полуголые дети 6-7 лет. Они тянули ручонки, прося хлеба или денег. Но часовые стреляли в прохожих, как только те хотели приблизиться к проволоке.

- Каждый день из Петрозаводского лагеря на десяти-двенадцати повозках вывозили трупы умерших, - дополняет показания Арвида Лайне солдат бронетанковой дивизии Саарелайнен.

Мы не забыли, что лахтари бредили «великой Финляндией» до Урала.

- Нам говорили, - вспоминает капрал Ойва Туркия из 4-й пехотной дивизии, - что Ингерманландия и Карелия будут присоединены к Суоми вместе с другими областями...»

Если бы дать им волю, они превратили бы в застенок весь наш Север и Восток.

Недавно танкисты старшего лейтенанта Прокопенко нашли на дороге трупы наших разведчиков, исполосованные финскими ножами, с вырезанными на груди звёздами. То были люди из соседней части, боевые товарищи. Наши бойцы поклялись над телами замученных, что отомстят сполна финским разбойникам за все их злодеяния.

И танкисты свято держат своё слово, как держат его наши пехотинцы, артиллеристы, лётчики - бойцы всех родов оружия.

А. Рискин.

«Ленинградская правда» 19 августа 1944 г., Карельский перешеек

Швейцарец, доктор Гюидо Пидерман лично наблюдал зверское обращение финнов с советскими военнопленными. Свои наблюдения он сообщил одному общественному деятелю. Письмо Пидермана окольными путями попало в СССР. Приводим выдержки из письма.

«Цюрих, октябрь 1942 г.

Высокоуважаемый господин!

В середине сентября 1942 г. я возвратился из пятимесячной поездки в Хельсинки, где я работал в качестве хирурга финского Красного Креста. Финны, которым я был известен как член 1-й швейцарской врачебной миссии зимой 1939-40 г., оказали мне большое доверие, предоставив возможность посещения многих лагерей для русских военнопленных.

В июле этого года я посетил 6 различных лагерей (лагерь офицеров, трудовой лагерь, пересыльный лагерь) без официального поручения с чьей-либо стороны. В лагерях я имел возможность по своему желанию фотографировать и захватить с собой в Швейцарию снимки, часть которых воспроизведена в приложении к моему письму.

Положение русских военнопленных в финских лагерях таково, что я считаю необходимым довести об этом до сведения людей, для которых духовное наследие Анри Дюнан (Анри Дюнан - основатель международной организации Красного Креста) стало человеческой обязанностью.

В июле 1942 г. в финских лагерях находилось приблизительно 30 тысяч военнопленных. Это были оставшиеся в живых от 45 тысяч пленных, 15 тысяч уже умерло от голода и болезней на почве недоедания. Так сообщили мне об этом в Финляндии.

В лагерях, которые я посетил, я нашёл пленных в очень тяжёлом положении. Большая часть обитателей лагерей находилась в явно истощённом состоянии. Я видел заболевания на почве истощения во всех стадиях: впалые щёки, ввалившиеся глаза, опухшие ноги, вздутые животы, исхудавшие человеческие тела, подобные скелету, - всё это свидетельствовало о крайнем истощении на почве голода. Самые изнурённые среди пленных были настолько слабы, что едва могли держаться на ногах. Многие лежали уже на протяжении многих дней и недель на жёстких нарах в бараках и в барачной больнице и страдали кровавым поносом. Финский офицер из комендатуры одного трудового лагеря сказал мне, что ежедневная производительность труда семи «здоровых» русских в лагере едва достигает производительности одного финского рабочего. «Они делают это не по злой воле, - заявил офицер. - Они просто очень слабы. Когда я им однажды выдал картофель, то они на следующий день повысили производительность труда в два и в четыре раза».

Заболевания принимают в лагере пленных катастрофические размеры. Сопротивляемость организма у этих истощённых людей сведена к нулю.

Финский врач одного трудового лагеря рассказал мне следующее:

«Часто пленные заявляют, что они из-за слабости не в состоянии продолжать работу. Я осматриваю их и не нахожу ничего особенного, кроме общего истощения. Через неделю нахожу у тех же людей большие каверны в лёгких, они умирают в течение 4-6 недель от явно прогрессирующего туберкулёза лёгких». В таких условиях даже незначительные, пустяковые раны не заживают. Они нередко переходят в кровоточащую гангрену и принимают, таким образом, угрожающую для жизни форму... Жилых помещений явно недостаточно. Так например, я видел барак площадью 15 х 7 метров, в котором было размещено 230 человек. Очевидно, что при такой скученности людей имеется чрезвычайная опасность инфекционных заболеваний даже для людей, нормально питающихся, а тем более для истощённых людей...

О состоянии одежды пленных Вы можете составить себе представление по приложенным фотоснимкам. Всё, что они имеют, - это изорванное в клочья солдатское обмундирование. Даже на зиму не все обеспечены обувью, а часть имеющейся обуви находится в самом скверном состоянии.

Я имел возможность подучить в Центральном бюро по делам пленных сведения о статистике смертности среди пленных. Кривая смертности представляет собой наглядную картину положения военнопленных: в январе-феврале 1942 г. смертность среди пленных, находящихся в лагерях, достигла катастрофического уровня - до 30% в неделю. На таком уровне смертность держалась в течение нескольких недель. Затем смертность до июля постепенно снизилась, благодаря улучшению условий жизни летом. Но всё ещё каждую неделю умирали от голода и его последствий сотни молодых людей. Безусловно, что с наступлением холодной погоды смертность снова значительно увеличилась...

В этих условиях необходимо считаться со страшным фактом, что десятки тысяч людей, или даже больше, погибнут предстоящей зимой.

Международный Комитет Красного Креста, которому я представил подробный медицинский отчёт о состоянии русских плечных в Финляндии и которому я предложил свои услуги для оказания какой бы то ни было помощи пленным, сообщил мне три недели тому назад, что он имеет в виду оказание таковой. Однако я имею основания опасаться, что эта помощь придёт слишком поздно.

Во имя голодающих и страдающих от холода, во имя тех людей, которым угрожает страшная смерть, за жизнь которых я также чувствую себя ответственным с тех пор, как стал свидетелем ужасающей нужды, прошу Вас: помогите мне немедленно осуществить кампанию по оказанию им помощи...

Доктор Гюидо Пидерман