Игнатий Стеллецкий - Мёртвые книги в московском тайнике

Второй июльский пожар 1493 г. был четвёртый пожар в пятилетку (1488-1493 гг.). Софья не переставала благословлять судьбу, что надоумила её ещё 18 лет тому назад надёжно запрятать её книжное наследство [...] в потайных глубинах Московского Кремля. Сгорел и дом перед тем умершего Солари в Кремле, где огнём было уничтожено множество зданий, в том числе «и Боровицкаа стрелница выгоре и граднаа кровля вся сгоре и новая стена вся древянаа у Никольских ворот згоре».

Если Собакина (Арсенальная) башня, каменные стены которой тщетно опалял гигантский костёр, поразивший воображение современного ему летописца, тем не менее уцелела от огня, то как же могла сгореть (в один из бывших до или после этого пожаров) задвинутая глубоко в землю белокаменная палата с книгами? Остаётся только удивляться подобному недомыслию.

Уцелевшая Собакина башня, повторяю, фокус тайн подземного Кремля!

Недаром сюда именно упорно, но бесплодно стучались века; ХVIII век (Конон Осипов); ХIХ век (Николай Щербатов) [274] Щербатов Николай Сергеевич (1853-1929) - историк, археолог, директор Исторического музея в Москве. В 1894 г. производил раскопки в подземельях Кремля. ; ХХ век (Игнатий Стеллецкий). Но только советской власти посчастливилось раскрыть все секреты этого удивительного в Москве творения итальянского Возрождения, бессмертного творения Петра Антонио Солари. И пусть Иконниковы небрегут памятью великого члена зиждительной тройки Кремля, забывая в своих трудах упомянуть хотя бы его имя; великий советский народ и культурное человечество не забудут его, пока живёт, цветёт Москва, стоит Фроловская (Спасская) башня, а на ней, над въездными воротами две надписи: латинская, иссечённая на каменной плите рукою строителя башни, и славянская; первая со стороны Красной площади, другая - со стороны Кремля.

Славянская гласит: «Иоанн Васильевич божией милостию великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Тверской, Псковский, Вятский, Угорский, Пермский, Болгарский и иных и всея России государь, в лето 30 государствования своего сии башни повелел построить; а делал Пётр Антоний Соларий, Медиоланец, в лето от Воплощения господня 1491. К. М. П.» [275] Бартенёв С. П. Указ. соч. С. 129. [...]

Умирая, Солари указал себе преемника в лице своего земляка и друга, миланца Алевиза.

Нужда в специалисте «стенного дела» была настолько острая, что великий князь уже в самый год смерти Солари отправил на Запад посольство - отыскать и привезти Алевиза, […]

Кто они, послы? Имена их называют по-разному: у Пирлинга - Докса и Мамырёв; у С. Бартенёва - Мануйло Ангелов, грек, и Данило Мамырёв. Пирлинг послал послов почему-то в Венецию, тогда как Алевиз... жил в Милане. [...]

Послы вернулись не одни: с ними прибыло несколько иноземцев, согласившихся поступить на службу к великому князю. Кроме оружейного мастера Пьетро, неизвестного происхождения, приехали три уроженца Милана: Алоизо Каркано [276] Алоизо Каркано - итальянский мастер стенного дела и инженер. Некоторые исследователи считают, что Алоизо - это Алевиз Старый. , Микале Парпайоне [277] Микале Парпайоне - кузнечный мастер. и Бернардино Боргоманейро [278] Бернардин из Боргаманейро - каменотёс. .

Первое место среди них принадлежало Алоизо - Алевизу. В одном из документов той эпохи он именуется maestro da mura [279] Мастер стенного дела (итал.). .

Алевиз поддерживал сношения с роднёй, оставшейся в Италии. Его первые письма из Москвы дышат чувством полнейшего удовлетворения, Тотчас по прибытии великий князь милостиво пожаловал миланскому зодчему восемь смен одежды. Денег у Алевиза оказалось столько, что он собирался при первом удобном случае поделиться ими с роднёй (по сведениям, собранным Пирлингом в миланском архиве).

В Москве Алевизу были поручены все работы, требующие знаний гидротехники, как-то: сооружение рва, устройство шлюзов для наполнения его водой, связанное с этим образование прудов на Неглинной, исправление её русла, укрепление берега и, наконец, постройка... стен и стрельниц. На следующий (1495) год «заложила стену градную камену на Москве возле Неглимны, не по старой основе, града прибавиша» [280] ПСРЛ, Т. 8. С. 229-230. .

Солари, как отмечено, провёл стену вдоль Красной площади «не по старой основе», а прихватив новую часть самой площади.

Это было ему необходимо, чтобы накрыть Угловой (Арсенальной) башней минеральный источник. Натурально, Алевиз вынужден был провести свою стену частично по новой основе, чтобы сомкнуть её с отошедшей Собакиной башней.

Кремлёвская стена со стороны р. Неглинной не была укреплена другой, добавочной стеной. Топи Неглинной и крутой склон горы, на которой стена стояла, служили для неё достаточным обеспечением от нападения врагов. Но зато эта же речная вода Неглинной, которая вследствие сделанных при Иване III запруд стояла весьма высоко, просачиваясь в подстенье, и была причиной особенно частых повреждений в самой стене, почему не раз случались обвалы её на протяжении многих сажен. По описанию середины XVII века от Боровицких ворот к Денежному двору стена каменная (алевизовская) вдоль 98 сажен осыпалась с обеих сторон от подошвы по зубцы.

Вследствие неблагоприятной конфигурации местности Алевиз, как и Солари, западную стену вынужден был ставить на сваях. […]

Подземная часть алевизовской стены снабжена рядом камер 6х9 м с коробовыми сводами. В одной из таких камер, соответственно оборудованной железными дверями с висячими замками, можно полагать, и размещён архив Ивана Грозного в 230 ящиках до сводов, виденный лично дьяком Макарьевым в 1682 г. сквозь решётчатые оконца. В случае продолжения подземных поисковых работ этот архив незамедлительно будет найден в первую очередь. Для этого надо только пройти макарьевским тайником до конца.

Названный тайник представляет собой солидный тоннель 3х3 м с плитяным перекрытием. Тоннель северной стороной просто примыкает к алевизовской стене. Тоннель, судя по всему, строил Алевиз, строго руководившийся планом подземного Кремля, выработанным Аристотелем Фиорованти за 20 лет перед этим.

Московский Кремник он (Алевиз) превратил в неприступный остров, соединив в 1508 г. реку Москву с Неглинной глубоким водяным рвом, принятым Таннером [281] Таннер Бернгард - находился в составе польского посольства в Москве в 1678 г. После него осталось «Описание путешествия польского посольства в Москву». за другой рукав Неглинной. Глубина рва - 12 аршин, ширина - 50. Ров был выложен белым камнем с зубчатой оградой, обнаруженной при сооружении Мавзолея В. И. Ленина. Через ров к Спасской и Никольской башням были переброшены железные мосты; ворота затворялись тремя дверьми. Из Кремля, со стороны Никольской башни, в Китай-город Алевизом был устроен подземный ход, обследованный в 1896 г. Под ров на глубине до 14 аршин вела каменная лестница. Подо рвом - обширная палата. Из неё - другая лестница, в направлении к нынешнему Историческому музею. Ров просуществовал около 300 лет, а мосты на 20 лет дольше [282] ЦГАЛИ. Ф. 1823. Оп. 3. Д. 36. Л, 274. .