Юрий Фельштинский - ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ: Битва за Украину

Тем не менее в Украине основная часть населения поверила в намерение властей пойти по пути евроинтеграции и поддерживала эту идею. Многочисленные евросаммиты и встречи, консультации, подготовка самого Соглашения, казалось бы, говорили о неотвратимом — о перспективах ассоциированного членства, хотя такого термина в базовых соглашениях с ЕС не существует. Предполагалось, что будет подписано Соглашение о стабилизации и ассоциации (аналогичное соглашениям ЕС с Албанией, Сербией, Черногорией и Боснией и Герцеговиной), или Соглашение Украины об ассоциации с ЕС, типа того, что было подписано Македонией в 2001 году, с той лишь разницей, что Киев подпишет документ в два этапа: сначала политическую часть, затем экономическую.

Смысл подписания такого соглашения состоял в том, что Украина брала на себя обязательства проводить политические реформы, должные поднять страну до европейских стандартов. В частности, необходимо было провести соответствующие изменения в украинском законодательстве, доведя его до европейских норм, провести реформу судебной системы, в том числе и прокуратуры. Особенно соблазнительными для украинских политиков были перспективы подписания Договора о зоне свободной торговли и безвизовом режиме. В сознании украинцев сложилось упрощенное представление, что в этом случае произведенные в Украине товары беспошлинно будут продаваться в Европе, а европейские — в Украине, в то время как безвизовый режим позволит рядовым украинцам свободно путешествовать по Европе и работать там. Отношение к вхождению в Евросоюз было поэтому достаточно потребительское. Вхождение в Евросоюз казалось бесплатным билетом в цивилизованную, сытую, спокойную европейскую жизнь.

Реальность была куда более сложной. Да, путешествовать по Европе можно было бы без виз. Но права на трудоустройство ассоциация с Евросоюзом не давала. Европейский рынок труда планировал защищать себя от украинских гастарбайтеров (которые и без вхождения Украины в Евросоюз, по мнению многих, наводнили Европу, особенно Италию и Испанию). Товары, производимые в Украине, должны были предварительно получать европейские «сертификаты качества», за выдачу которых нужно было платить. Получение сертификатов само по себе не было гарантией того, что украинские товары будут поставляться в Европу и свободно там продаваться. Чтобы это произошло, крупнейшие украинские производители (про небольших и говорить не приходится) должны были интегрироваться в европейские торговые сети и получить право реализации в них своих товаров. После этого доведенным до европейских стандартов украинским товарам позволено было начать конкурировать с европейскими в чисто коммерческом, капиталистическом смысле этого слова. Но в этот момент могло обнаружиться, что украинские товары неконкурентоспособны, поскольку многие европейские фирмы получали дотации от своих правительств и поставляли товары на рынок по ценам, ниже украинских. Европа скорее всего была заинтересована в основном в продукции «первичной переработки» — металлах, зерне, минеральных удобрениях и программном обеспечении. Здесь Украина действительно была конкурентоспособна.

Противники евроинтеграции пугали украинцев тем, что ведущие промышленные предприятия Украины, да и вся экономика страны, обязаны рухнуть из-за наплыва европейских товаров и невозможности конкурировать с экономикой Европы. В Украине даже ведущие предприятия с трудом выживали, не имея современного маркетинга и рынка сбыта. Капиталовложений в производство было мало, оборудование устарело. Известный Запорожский автомобильный завод, производящий нечто похожее на автомобили, на внутреннем рынке мог конкурировать с «Мерседесом» только в плане цены. Знаменитые шахты Донбасса, на которых из года в год гибли шахтеры, за редчайшим исключением не были затронуты модернизацией. По стандартам Европы их скорее всего нужно было бы закрыть из-за давно нарушенной техники безопасности. Этот список устаревших предприятий-полубанкротов можно было бы продлить до бесконечности. Вывод был прост: за последние десятилетия отделившаяся от СССР Украина безумно отстала от Европы.

В экономической сфере одним из главных условий сближения с европейской экономикой была легализация теневого бизнеса Украины. Теневой бизнес всегда являлся основой любой кланово-олигархической системы власти. Вся украинская государственная машина, сверху донизу, была построена и держалась на так называемых откатах и взятках. В легализации черного бизнеса не были заинтересованы ни чиновники, получавшие взятки, ни не платившие налоги бизнесмены. Заинтересованы же в белом бизнесе были те, кто работал честно и налоги государству исправно платил. Таких было мало.

Готова ли была политическая власть в Украине на столь радикальный шаг: разрушить систему взяточничества и «откатов» для всей государственной бюрократии в обмен на перспективу вступления в Евросоюз? До конца 2013 года казалось, что готова. Но на проведение необходимых политических и экономических реформ могло уйти много лет, причем временное расстояние этого пути зависело в том числе и от желания (или нежелания) правительства и общества решительно двигаться в этом направлении.

Со стороны Европы были и свои политические требования, естественные и привычные для Европы, не быстро реализуемые для Украины: политическая стабильность в стране; наличие политического консенсуса всех представленных в парламенте (Раде) политических партий; желание народа, выраженное через референдум, о вступлении в Евросоюз и о курсе на евроинтеграцию; реальная, а не просто провозглашенная защищенность прав и свобод граждан украинским законодательством, подстроенном под общеевропейские стандарты; независимость судов, в беспристрастность которых должен был верить каждый гражданин или юридическое лицо (и это, пожалуй, был один из самых серьезных и сложных моментов, так как украинские суды были абсолютно коррумпированным инструментом центральной и местной власти).

Европейский союз держался на «трех китах» — экономика и социальная политика; международные отношения и безопасность; правосудие и внутренняя политика. Критерии, принятые решением Европейского совета в Копенгагене еще в 1993 году, предусматривали наряду с вышеназванным равные права граждан в управлении государством (от местного самоуправления до национального); свободные выборы при тайном голосовании; право создавать политические партии без помех со стороны государства; справедливый и равный доступ к свободной прессе; свобода профсоюзов и личного мнения; законодательное ограничение исполнительной власти; независимость судов от власти и верховенство закона как средства защиты от произвола властей; права человека (сформулированные Всеобщей декларацией прав человека и Европейской конвенцией прав человека); уважение и защита прав национальных меньшинств и равенство языков.