Юрий Борисов - Дипломатия Людовика XIV.

И, тем не менее, руководители дипломатической службы играли заметную роль во внешней политике Франции. Их было несколько при Людовике XIV. До Мазарини пост государственного секретаря по иностранным делам занимал граф Ломени де Бриен. Он, писал Людовик XIV, «был стар, самоуверен и обычно не думал о делах в соответствии с мнением короля и разумом». В 1662 году де Бриена сменил Юг де Лион — опытный дипломат, работавший в Италии, Германии, Испании, в северных странах. Он принимал активное участие в сложной и длительной подготовке Пиренейского мира. Людовик считал Лиона знатоком европейской политики. Король писал: «Ни одного из моих подданных не использовали чаще и с большим успехом на переговорах с иностранцами» 6. Высокая оценка! Но, будучи непоколебимо убежденным в собственной гениальности, король критиковал государственного секретаря: «Лион — способный человек, правда, не лишенный недостатков» 7.

С недостатками или без них, но Лион, в отличие от многих министров, готовил документы сам. Его слог вызывал противоречивые оценки. По мнению Бриена, например, Лион «писал легко, но недостаточно вежливо». Летописец французской дипломатии Пикаве утверждал, что «переписка Лиона несколько озадачивала: она была то тяжелой и запутывающей, то живой и остроумной. Встречались географические ошибки» 8. Главное — Лион успешно решал основные задачи дипломатической службы. Они состояли в том, чтобы «разъяснять иностранным государствам мысли и намерения короля»; быть единственным ведомством, имеющим право «писать иностранным принцам и министрам»; посылать «инструкции и приказы» монарха; вести переговоры о мирных договорах, союзах, торговле.

После смерти Лиона в 1671 году за кресло государственного секретаря началась жестокая борьба между кланами Кольбера и Телье. Король остановил свой выбор на опытном дипломате, представлявшем интересы генерального контролера финансов, — маркизе де Помпоне. На протяжении своей карьеры он был послом в Дании, Голландии, Швеции. Это был не чиновник, а герой салонов, человек света — изысканный, галантный, остроумный. Несмотря на тяжкий порок — бедность, от которой постоянно страдал Помпон, парижское общество восхищалось им. Людовик XIV ценил Помпона как опытного дипломата, но считал, что он был лишен «величия».

Иная оценка у Сен-Симона. По его мнению, Помпон «обладал дипломатическим искусством, ловкостью, особым талантом использовать свои преимущества при ведении переговоров. Тонкий и гибкий, но без хитрости, он умел достигать своей цели, не раздражая; мягкость и терпение, с которыми он вел дела, очаровывали, и в то же время ничто не могло поколебать его твердости и, когда нужно было, надменности, с которыми он отстаивал интересы государства и величие короны» 9. Помпон прекрасно разбирался в европейских международных отношениях. На заседаниях Совета государственный секретарь всегда решительно отстаивал свои предложения.

В конечном счете Помпон поплатился за независимое поведение. Повод нашелся. Избалованный двором, глава дипломатического ведомства нередко пренебрегал своими обязанностями ради личных интересов. Этим воспользовался Лувуа, сын Мишеля ле Телье.

Король с нетерпением ждал гонца из Мюнхена со свадебным контрактом дофина. Бавария являлась одним из немногих надежных и долговременных союзников Франции, и франко-баварский династический брак был очень нужен Людовику. Помпон получил донесение из Мюнхена, но отложил его расшифровку и с гостями отправился в свое имение.

Одновременно и к Лувуа поступили сведения об успешном завершении брачных переговоров в Мюнхене, о чем он сообщил королю. Людовик не скрывал своего недовольства Помпоном. История завершилась уходом главы дипломатического ведомства. «Я много лет страдал от его слабости, его упрямства, его нерадивости. Наконец, стало необходимым, чтобы я приказал ему уйти в отставку, так как все, что проходило через него, теряло величие и силу, которые следует иметь, выполняя приказы отнюдь не несчастного короля Франции» 10, — писал Людовик XIV. Однако Помпон сохранил свои титулы и звания и получил пенсию в 20 тысяч ливров.

Жан Батист Кольбер потирал руки: Лувуа не удалось назначить своего человека на важный государственный пост. Помпона заменил брат Кольбера — Круасси. До назначения государственным секретарем по иностранным делам он был послом при императоре, при папе, в Лондоне. Подпись Круасси стояла под мирным договором, заключенным в Экс-ла-Шапели (Ахен) в 1668 году, завершившим франко-голландскую войну (о ней еще пойдет речь в книге). Он вел тайные переговоры с Карлом II Стюартом. В декабре 1679 года в Мюнхене он подписал брачный контракт дофина и дочери электора Баварии.

Новый государственный секретарь был резок, нетерпим, лишен гибкости и тонкости, необходимых дипломату. «Жесткая и неумелая дипломатия Круасси» 11. Такова оценка историка Руссе. По словам Флассана, средства, используемые Круасси, «не всегда были достойны уважения»; ему не было знакомо «искусство осторожности, и он слишком верил, что сила может обойтись без политики»12. (С его согласия адмирал Дюкен бомбил Геную и французские войска аннексировали Страсбург.)

У Круасси были и сильные стороны. Он, например, внес ряд важных новшеств в дипломатическую работу. В начале личного правления Людовика XIV все министры принимали послов. При Круасси положение изменилось. Аудиенции иностранным представителям давал уже только он один. В ходе бесед дипломаты вручали записки, меморандумы. Государственный секретарь делал пометки на полях, указывал дату новой встречи и, если в этом была необходимость, давал задания своим сотрудникам. Он всегда хорошо знал позицию «владыки» и поэтому часто сам в ходе беседы давал ответы иностранцам, иногда позволяя себе отнюдь не дипломатические выходки. Круасси ссорился с папским нунцием, грубовато дискутировал с послом Венеции. Но при решении сложных вопросов глава дипломатического ведомства не торопился. Он проявлял «мудрую медлительность».

Продолжая дело, начатое Ришелье, Круасси стремился навести порядок в хранении дипломатических документов. До него бумаги оставались у государственных секретарей, послов, попадали и к частным лицам. Круасси собрал документы, находившиеся в разных местах. В обязательном порядке послы и посланники короля после возвращения в Париж обязаны были сдавать свою переписку. Продажа государственных бумаг, широко практиковавшаяся ранее дипломатическими чиновниками, стала занятием весьма опасным. Известен случай, когда переписчик Ла Поз, продававший документы иностранцам, был в 1664 году повешен.

Увы, не только второстепенных служащих неумело подбирали в дипломатическом ведомстве. Круасси ошибался и в очень близких к нему людях, например в Бержери — бывшем генеральном адвокате парламента Меца. Государственный секретарь целыми днями диктовал служебные документы своему сотруднику. Бержери не менял в записанных им текстах ни единого слова. Но он выдавал важнейшие документы за свои, всегда сохраняя при этом неприступно-мудрый вид и не вдаваясь ни в какие объяснения. В итоге многие считали Бержери человеком большого государственного ума. Так, видимо, всегда напускную важность и напыщенность, многозначительное молчание принимали и принимают за проявления таланта.