Юрий Борисов - Дипломатия Людовика XIV.

Итак, формального франко-турецкого союза не существовало. Да и невозможно было представить мусульманина-янычара и католика-драгуна, сражавшихся бок о бок против австрийцев под Веной. Но даже нейтралитет Турции был выгоден Людовику XIV в период изнурительной войны со странами Аугсбургской лиги, потребовавшей напряжения всех материальных и финансовых ресурсов Франции.

Впрочем, считать, что в принципе союз Франции и Турции был невозможен из-за непримиримого конфликта между исламом и христианской верой не следует. Государственные интересы — вот, что превыше всего.

Герцоги Савойские страдали династической болезнью величия. Их владения (территория Пьемонта), расположенные в Северной Италии, были обширными и богатыми. Дворец в столице — Турине сравнивали с дворцом в Фонтенбло, а савойский двор — с двором Людовика XIV. Сравнение, разумеется, спорное. Возможности — и материальные, и людские — были у двух монархов совершенно разные. И, тем не менее, герцог Виктор Амедей II доставлял много забот королю Франции и его министрам.

Виктор Амедей родился в мае 1666 года. Он наследовал своему отцу в 9-летнем возрасте. Регентшей была его мать — мадам Руаяль (так ее называли). Время шло. Молодой герцог, став совершеннолетним, оставил власть в руках матери. Регентство длилось около девяти лет.

Французскую политику в Савойском герцогстве проводил Лувуа. Эта политика, учитывавшая военно-стратегическое значение района Пьемонта, преследовала далеко идущие цели. Людовик XIV стремился держать в своих руках подступы к Северной Италии, дороги, ведущие на Апеннинский полуостров — возможный театр военных действий против Испании и Австрии. Вот почему «итальянские дела» представляли для Лувуа особый интерес. Здесь, при герцогском дворе, военному министру необходим был свой человек, и он его имел. Это был маркиз Пианезе, изгнанный из Савойи за интриги и финансовые махинации, но по требованию французов восстановленный во всех чинах и званиях. Правда, регентша добилась, чтобы опальный аристократ жил в своих владениях в Монферрате 1.

Людовик XIV и Лувуа стремились подчинить Савойское герцогство, изолировать его от Испании и Империи. Так, король и его министр требовали, чтобы регентша не принимала представителя Карла II, уже выехавшего из Мадрида. Методы, прямо скажем, недипломатические. Французский посол Эстрад сообщал 25 ноября 1679 года: «Мне не трудно было узнать, что ее возмутила манера, в которой король потребовал этого знака зависимости» 2.

И, тем не менее, герцогиня искала поддержки у Лувуа. Она писала ему 16 февраля 1681 года: «Все, что я желаю, это иметь дело только с Вами и чтобы все проходило через Ваши руки» 3. Лувуа твердо следовал этому пожеланию. При его участии была выбрана невеста для Виктора Амедея — принцесса из дома Браганса, правившего в Португалии. Но Виктор Амедей не хотел жениться на португалке. Было ли это его решение самостоятельным? Едва ли. Скорее всего на герцога оказывали влияние первый министр и придворные. Они ссылались на слабость Португалии, на ее зависимость от Франции, опасались ухудшения отношений с Испанией, говорили об антипортугальских настроениях населения Савойи.

Приняв твердое решение в брак с португальской принцессой не вступать, юный Виктор Амедей вел себя осторожно. Он понимал, что затеял опасную игру с Людовиком XIV. Но герцог был хорошим актером. Он заявил матери и посланнику Португалии, всему двору, что поедет в Лисабон в мае или в июне 1682 года. Заведомая ложь. Лувуа догадывался об этом. Он не верил в чудеса в политике. Его настораживала легкость, с какой герцог говорил о своей женитьбе. Лицемерие молодого человека государственный секретарь видел отчетливо. Он писал Пианезе: «В Пьемонте активно интригуют и надеются больше, чем когда бы то ни было раньше, что свадьба не состоится. Будьте уверены, что испанцы не упустят случая, чтобы ее сорвать»4.

Тем не менее спектакль, рассчитанный на обман французской дипломатии, герцог разыгрывал безукоризненно. Посол Савойи в Лисабоне Дронеро организовал торжественную церемонию заочной помолвки Виктора Амедея с инфантой. Однако в Версале отдавали отчет в реальном положении. Как писал Лувуа Пианезе 22 июля 1681 года, «король с неудовольствием узнал о глубокой меланхолии, в которой, по-видимому, находится герцог Савойский, и о плохом отношении всей страны к свадьбе его королевского высочества» 5.

Дронеро, вернувшийся из Лисабона, накалил страсти в Турине. По его словам, народ в Португалии находился в бедственном положении. Нелестно отзывался он и об инфанте. Среди населения распространялись слухи, что португальцы будут управлять Савойей, а в крепостях Ниццы и Турина они разместят свои гарнизоны.

Масла в огонь подлил аббат Эстрад. 31 августа 1681 года он, по указанию Круасси, во дворце в Турине в присутствии всего двора подошел к Дронеро и громко заявил, что король недоволен его поведением. Дронеро, знавший злопамятность Людовика XIV и смертельно его боявшийся, упал в кресло, как от удара молнии. Его отвезли домой без сознания. Регентша прямо заявила послу, что она возмущена его поведением. Только юный герцог сохранял невозмутимое спокойствие. Более того, он сказал Эстраду, что Людовик XIV прав.

Однако антифранцузские настроения в герцогстве проявлялись открыто. Повсюду ставились вопросы: существует ли Савойский дом? Не является ли дворец в Турине прихожей Версаля? Может быть, Пьемонт — это бесплатное приложение к крепости Пиньероль, принадлежавшей Франции?

Свадебная церемония приближалась. Кортесы Португалии дали согласие на брак инфанты с Виктором Амедеем, хотя, по конституции, она не могла выходить замуж за иностранного принца. Все, казалось, было решено. В порт Вилефранш, в 6 километрах от Ниццы, прибыли 12 празднично украшенных кораблей, чтобы доставить жениха в Португалию. Но Виктор Амедей перед выездом в Лисабон неожиданно «заболел». Начало болезни точно совпало по времени с поступлением из Лисабона сведений об отплытии эскадры. Симптомы «недуга» нарастали. Молодой человек стал капризным и требовательным. Врачи боялись не только за физическое состояние больного, но и за его психику. Виктор Амедей не хотел никого видеть. Он ничего не ел, слабел с каждым днем, не давал даже прослушать пульс. В Турине распространились слухи, что герцог в начале сентября 1681 года потребовал своего духовника. В Лисабоне поняли, что свадьба не состоится. 26 сентября португальский посол заявил об отъезде из Турина и в тот же день покинул город со всем посольским персоналом. Прошло всего трое суток, и свершилось чудо: Виктор Амедей исцелился.