Юрий Борисов - Дипломатия Людовика XIV.

Не будем преувеличивать достоинства Юрсен. Она имела и серьезные недостатки, причинявшие окружающим немало забот. Это была женщина экспансивная, несдержанная. Когда ее оскорбляли, она никогда не думала о последствиях своих ответных действий, проявляла поспешность и неосторожность. Принцесса не побоялась обвинить Торси в двуличии, Людовика XIV — в легковерии. Она фактически правила Испанией, используя свои связи при французском дворе. Энергичная женщина поддерживала тесные отношения с государственными секретарями по иностранным делам Круасси и его сыном Торси, с канцлером Поншартреном, с маршалами Вилеруа и Ноай.

Однако решающее значение для положения Юрсен при испанском дворе имела ее дружба с супругой Людовика XIV. По словам летописца двора Данжо (запись в его дневнике от 3 октября 1703 г.), Юрсен убедила Ментенон, что непризнанная королева «будет управлять Испанией через ее посредство»4.

Какими мотивами руководствовалась Ментенон в своей «испанской политике»? Она прекрасно понимала, что положение в Испании после воцарения Филиппа V оказывало влияние на всю систему международных отношений в Европе, на внешнюю и военную политику Франции. Влиять на испанские дела — означало пользоваться реальной властью, к которой всегда стремилась непризнанная королева. А для этого надо было действовать через голову Торси и послов короля в Мадриде, иметь в этом городе личного посла Ментенон, своего человека. Этим доверенным человеком и была Юрсен.

Без участия принцессы в Мадриде не принимали ни одного серьезного решения. Она выступала в роли посредницы между Францией и Испанией и была в большей мере французским послом в Мадриде, чем сам посол. Эта талантливая женщина, обладавшая дипломатическими способностями, говорила на трех языках. Знала дворы Европы. Ее высокое происхождение позволило ей познакомиться с дипломатией Ватикана. Образцом для Юрсен всегда была французская дипломатия. Она распространяла при испанском дворе нравы и обычаи Версаля. Ее переписка с Людовиком XIV, с Ментенон, с министрами, генералами, дипломатами короля, ее сообщения о положении в Испании говорили о глубоких знаниях законов, финансовых, военных, религиозных проблем этой страны. Она уже после года своего пребывания в Мадриде прекрасно разбиралась в интригах двора. По просьбе Людовика XIV и Торси Юрсен отправляла в Версаль еженедельные доклады.

На протяжении 15 лет советником и другом Юрсен был некий Обиньи, человек незнатный, «серое преосвященство», ее доверенное лицо и, как утверждали, фактически муж. Никакого государственного поста Обиньи не занимал, но его принимал Людовик XIV при каждом приезде в Париж. Ментенон писала после первой же встречи с Обиньи, «послом» Юрсен: «Трудно найти более разумного, более вежливого, более скромного человека, чем он. Здесь весьма им довольны». Эту высокую оценку разделял и Людовик, он был «очень доволен Обиньи».

Фактически Юрсен была наместницей Людовика XIV и Ментенон в Испании и активно занималась государственными делами. Ей помогал финансист Жан Ори, сын книготорговца. По словам принцессы, этот человек обладал умом «глубоким, деятельным, способным к решительным действиям, то есть таким, какой необходим для этой страны» 5.

Послом в Мадриде был назначен престарелый кардинал Эстре. Ему исполнилось 74 года. Человек неумный, высокомерный, деспотичный. Он обладал именно теми качествами, какие не следовало иметь французскому представителю в суровой, замкнутой стране. Но в Версале этому не придали никакого значения. Более того, кардинала официально назначили первым министром Испании. Сенсационная новость была обнародована и очень встревожила испанских аристократов. «Я боюсь, что нация, естественно обладающая гордостью, расценит как знак презрения со стороны Франции то обстоятельство, что в Испанию прислали, может быть, одного из самых выдающихся гениев, но, тем не менее, не в качестве советника, а в качестве правителя» 6. Ироническая оценка Юрсен, с которой трудно не согласиться.

Силы сторон были неравные. Кардинал — стар, неумен, груб. Принцесса — сообразительна, дипломатична. Она создала своего рода лестницу управления, где каждому было отведено свое, строго определенное место. Ментенон руководила Юрсен, Юрсен — Марией Луизой, Мария Луиза — супругом, Филиппом V. В этой системе кардинал был чужим, посторонним лицом. А между тем Эстре засыпал Версаль жалобами, утверждая, что принцесса не заботилась об укреплении французского влияния в Испании.

Со своей стороны, Юрсен бомбила Версаль письмами, настаивая, чтобы кардинал был послом, а не главой испанского правительства. Она сообщала об опасных настроениях аристократов, о недовольстве французской политикой в Испании такого влиятельного человека, как кардинал Порто-карреро.

В конечном счете король согласился с Юрсен, и Эстре занял пост посла в Мадриде. Война между ними стала открытой, когда принцесса, ссылаясь на испанский этикет, запретила Эстре входить к королеве. Посол ненавидел Юрсен. В своих чувствах он был не одинок. Эстре поддерживал герцог Бовилье, бывший воспитатель герцога Анжуйского, считавший, что «выскочка» забрала слишком большую власть над Филиппом V и его женой. Но Юрсен не сдавалась. Она посылала в Версаль одно за другим тревожные письма, утверждая: «Кардинал больше не тот, каким он был. Его разум сильно ослабел, его живость выродилась в ярость... Он уже не хозяин своих чувств, еще в меньшей степени своего языка» 7.

Главная сила Юрсен заключалась в поддержке Марии Луизы, которая не терпела Эстре, заявляя: «Для меня этот человек — чудовище». Конфликт завершился отзывом кардинала из Мадрида. Заменил кардинала его племянник — аббат Эстре. Он уже не мог сделать ни шага без согласия Юрсен. Но аббат пошел по стопам своего дяди и обвинял герцогиню во всех смертных грехах, в том числе и в любовной связи с Обиньи. В письме аббата, вскрытого Юрсен (она проделывала эту операцию регулярно), против строк, где говорилось о ее отношениях с Обиньи, она написала: «Что касается женитьбы — нет!» Невероятная для дипломатии история. Но принцесса пошла еще дальше. Копии с ее пометкой на полях были отправлены брату Юрсен и Аркуру. Письмо попало в Версаль. Его зачитали на Государственном совете вместе с «резолюцией» Юрсен. Людовик XIV был возмущен. Он никому не прощал попрание тайны дипломатической переписки!

И вот словно Юпитер-Громовержец ударил молнией по грешной земле. 10 апреля 1704 года Людовик предписал Юрсен выехать во Францию или Италию. Она немедленно покинула Мадрид. Мария Луиза направила королю длинное письмо, восхвалявшее принцессу, ее способности наставницы. Как писала королева, она носит национальный испанский костюм, никуда не выходит, не пишет писем, проводит время за вязанием и игрой в карты. Подданные — испанцы в восторге!