Евгений Федюнькин - Склока о полку Игореве

Киев состоял из нескольких " градов" — отдельных территорий, имевших собственные укрепления в виде земляных валов с деревянными стенами на гребне и рвами перед валами. " Град Владимира" на Старокиевской горе и примыкавшие к нему " град Ярослава" и " град Изяслава-Святополка" на Михайловской горе составляли вместе так называемый " Верхний город" или " Горы". Собственные укрепления имел и " Нижний город" — посад " Подол" у Днепра, а также посады " Щековица" и " Копырев конец". Печерский монастырь имел даже каменную стену. "Странами" называли сельские местности, примыкающие к городам. Именно эти " страны ради " и " гради весели ". Вот как легко впасть в заблуждение относительно смысла вроде бы абсолютно ясных слов!

В финале "Слова" нелепостей даже больше, чем считает О. Сулейменов: " Игорь едет по Боричеву къ святей богородици Пирогощей ". Боричев взвоз соединяет центр Киева с посадом Подол, где и находится Пирогощая церковь, поэтому Игорь едет ИЗ Киева! Туман немного рассеивается, если обратиться к Ипатьевской летописи. Оказывается, Игорь бежит из плена в пограничный город Донец. За 2 дня верхом и 11 дней пешком он преодолел около 350 км. " И оттуда пошёл в свой Новгород… Из Новгорода пошёл к брату своему Ярославу в Чернигов, прося помощи на Посемье. Ярослав же обрадовался ему. И помощь дать обещал… Игорь же оттуда поехал в Киев к великому князю Святославу." Это путешествие "выпало" из "Слова".

Думаю, что диалогическое строение СПИ — следствие творческой индивидуальности автора, а не расчёта на парное исполнение. Происходит как бы раздвоение личности. Одна личность действует в реальном мире, в котором зла больше, чем добра, другая — в идеальном мире, в мире вымышленных форм, реализующих такую вселенную, какой она ДОЛЖНА БЫТЬ. Другая личность как бы находится на театральной сцене. Для кого играется спектакль? Для зрителей (читателей, слушателей)? Но они прекрасно знают, каковы обстоятельства НА САМОМ ДЕЛЕ. Спектакль играется для БОГА! В чем же тогда смысл диалога? Это — спор с Богом! Может быть, благодаря указанному факту "Слово" приковывает внимание уже не одного поколения читателей? Может быть, именно из-за этого ломаются копья?

Любой РИТУАЛ — это спектакль для Бога. Древнегреческая мистерия, камлание шамана, принесение жертвы жрецами майя на вершине Пирамиды Солнца, храмовая служба, триумф римского императора, военный парад — всё это спектакли для Бога. Первобытные религии стремились поглотить сознание человека, полностью включить его в сценическое действо, подменить реальный мир идеальным. Развитые религии постепенно отказываются от ритуала — Бог перемещается внутрь человека. Претензии на ПОЛНОЕ господство над сознанием сохраняются лишь в фундаменталистских разновидностях религий.

Духовная эволюция русского сознания пошла по другому пути. Отказа от ритуала не произошло. Равновесие между реальным и идеальным миром достигнуто иным способом — посредством спора с Богом. Когда большевистские вожди рассказывали с трибун съездов о том, как счастливо жить в " стране советской ", когда мы сами на профсоюзных собраниях включались в борьбу за " коммунистические идеалы " — это были спектакли для Бога. Когда мы на кухне рассказывали анекдоты про этих самых вождей, мы спорили с коммунистическим богом. Можно расценивать это свойство русского сознания как пережиток язычества, но вопрос не так прост. Потребность в ритуале коренится в самой природе человека. Можно даже говорить о потребности ИГРЫ С БОГОМ. Ритуал, вытесняемый из общественной жизни, возрождается в форме шоу-бизнеса, в форме "поглощающих" искусств, например, кино.

Бог, с которым можно спорить, — не вполне обычный Бог. По крайней мере, не вполне христианский. Меняя личины, от деревянных идолов на берегу Днепра, через распятого Христа, научный атеизм и коммунистическую Нирвану, он прошёл сквозь гремящие века, оставаясь всё тем же загадочным РУССКИМ БОГОМ. Он в такой же степени является творцом человека, в какой человек является творцом Бога.

Понимание времени в Руси XII века резко отличалось от нашего. Мы мыслим себя погружёнными в поток времени: сами мы находимся в НАСТОЯЩЕМ, впереди находится БУДУЩЕЕ, сзади — ПРОШЛОЕ. В Древней Руси понятия НАСТОЯЩЕЕ не существовало. Время связывалось с некоторым процессом, который имел начало и конец. Начало — это " переднее " или " первое ", конец — " заднее ". Поэтому " спереди" во времени — это наиболее отдалённый момент в прошлом, а " сзади" — либо в ближайшем прошлом (если процесс уже кончился), либо в будущем (если процесс ещё не кончился). Возьмём, к примеру, такой процесс как жизнь человека. Момент рождения находится " спереди", а момент смерти — " сзади". Если этот человек ещё жив, то " сзади" расположено в будущем. Когда автор СПИ говорит, что Боян помнил " усобицы первых времен", он имеет в виду " начальные времена". " Задница " человека — последнее, что от него осталось, т. е. наследство. Честь открытия древнерусской концепции времени принадлежит Д.С. Лихачёву ( см. статью "Представление о времени в 'Слове'" в сборниках [23] Лихачёв Д.С. "Слово о полку Игореве" и культура его времени. ХЛ, Л., 1978. и [24] Лихачёв Д.С. "Слово о полку Игореве" и культура его времени. Из-е 2-е, дополненное. ХЛ, Л., 1985. ).

У большинства древних народов (например, у греков) было циклическое представление о времени: через какой-то срок история повторяется. История — спектакль для небожителей, люди — актёры; в некоторый момент небесное "кино" начинает крутиться сначала. К этой идее приводили годичные циклы природы, похожие судьбы людей и царств. Остатки этих представлений — в 12-летних и 60-летних циклах восточных календарей.

Я нигде не встречал такого странного, кусочно-непрерывного представления о времени, как в Древней Руси. Понятно, что эта концепция идёт от идеального мира, именно там нет " настоящего". Реальный мир без " настоящего" невозможен. РЕАЛЬНЫЙ МИР И ЕСТЬ "НАСТОЯЩЕЕ"!

Халиф из египетской династии Фатимидов, "господин толкования" Хаким (996-1021 гг.) был русским по матери. Переодетый в рубище, он бродил после заката по глухим закоулкам Каира, пытаясь проникнуть в помыслы подданных. Унаследованные от матери голубые глаза халифа вселяли ужас в тех, кому случалось поймать их безумный взгляд. Чтобы избежать необходимости смотреть в лицо государя, царедворцы постоянно глядели себе под ноги. Подданные обходили резиденцию светлоглазого халифа, как логово шайтана. Всеобщий страх убедил Хакима в том, что он стал живым богом, о чём он и повелел сообщить на всех перекрёстках…