Ден Равив - История разведывательных служб Израиля

Потерпевшие столь унизительное фиаско англичане не могли не отметить, что Израиль располагал этой информацией. По примеру Энглтона высокопоставленные представители английских спецслужб, включая заместителя директора «МИ-6» Мориса Олдфилда и заместителя директора «МИ-5» Питера Райта, поспешили признать заслуги «Моссада». Секретные службы Великобритании начали понимать, что Израиль был не просто страной «третьего мира», а сверхдержавой в мире разведки. Представители «Моссада» в Лондоне подписали официальное соглашение о сотрудничестве с «МИ-6», подобное тому, которое уже было у них с ЦРУ.

С израильской точки зрения Олдфилд стал английским вариантом Энглтона. Старший из 11 детей бедной фермерской семьи, Олдфилд проявил способности к разведке во время второй мировой войны, когда он находился в зоне Суэца. Он знал Ближний Восток и знал Тедди Коллека. Они познакомились в конце 1940-х годов и подружились. Олдфилд признался Коллеку, что всегда восхищался сионизмом. Олдфилд также произвел на Коллека большое впечатление, и их дружба принесла серьезные плоды, когда в 1970-х годах Олдфилд был назначен директором «МИ-6» и стал известен под кодовым обозначением «Си». Авторы детективных романов Ян Флеминг и Джон Ле Карре тоже находились под впечатлением личности Олдфилда. Прототипом их героев — «М» — у Флеминга и Джорджа Смайли — у Ле Карре — является реальный шеф «МИ-6».

Олдфилд всегда заботился о защите интересов Израиля в британском истэблишменте, где чиновники и дипломаты придерживались проарабских взглядов. Шеф разведки мог указать на конкретную выгоду, которую Великобритания получала от тайных связей с еврейским государством.

Израильтяне обнаружили свои способности в проведении контрразведывательных расследований в деле сотрудника Канадской королевской конной полиции (РСМП) Роя Гуиндона. Несмотря на свое кавалерийское название, РСМП выполняет те же функции, что «Шин Бет» или американское ФБР. Некоторые работники РСМП, или, как их любовно называют, «маунтиз», направляются за границу в качестве оперативных работников, и в 1959 году Рой Гуиндон был направлен в Москву. В московском дипкорпусе Гуиндон скоро приобрел репутацию ловеласа. Когда сотрудницы его собственного посольства отвергли его домогательства, об этом стало известно КГБ. Русская тайная полиция» известная своей эффективностью, устроила ему классическую ловушку. В качестве наживки была использована молодая и красивая агентесса Лариса Федоровна Дубанова.

По преднамеренной случайности Гуиндон оказался рядом с Дубановой на балете в Большом театре. По счастливому совпадению она превосходно говорила по-английски. Роман продолжался несколько месяцев, пока, наконец, очаровательная дама не объявила, что она беременна. Офицеры КГБ организовали им тайное бракосочетание, и теперь Гуиндон был в их власти. Под угрозой того, что он никогда больше не увидит свою возлюбленную, Гуиндон передал советской контрразведке канадские дипломатические коды и даже установил подслушивающие устройства в канадском посольстве.

Позже Гуиндон был переведен в Вашингтон и продолжал сотрудничество с КГБ. Его жена так и не родила ребенка, сказав, что сделала аборт. Чтобы поддерживать заинтересованность Гуиндона в сотрудничестве с советской разведкой, советские власти разрешали ей посещать его в Вашингтоне.

Предательство Гуиндона было разоблачено только в начале 1960-х годов, когда он был переведен в канадское посольство в Тель-Авиве. Его телефон, как и телефоны всех иностранных дипломатов, был взят под контроль. Вскоре «Шин Бет» зафиксировала его неосторожный телефонный разговор с советским представителем. Израильская разведка информировала «МИ-6». Англичане информировали РСМП, и канадцы под благовидным предлогом вызвали его в Лондон. Представители канадской контрразведки забрали его с собой в Оттаву, где он быстро во всем признался. Учитывая его полное признание и сотрудничество со следствием, Гуиндон к уголовной ответственности не привлекался.

Установление прочных связей с иностранными спецслужбами было одним из серьезных достижений израильской разведки на начальном этапе развития израильского разведсообщества, так же как и установление технологического и стратегического сотрудничества в рамках периферийных союзов.

Это были главные достижения разведсообщества под руководством Шилоя. Однако когда в мае 1959 года Шилой внезапно умер от сердечного приступа как раз в тот момент, когда он готовился совершить новую секретную поездку в Турцию и Иран, о нем быстро забыли. У него было мало политических союзников и много врагов; он предпочитал работать в одиночку и не любил рекламы. В любом случае Шилой с его грандиозными планами был пережитком прошлого.

Израильской разведке было 11 лет, но во многих отношениях она уже достигла зрелости. Иссер Харел считал, что пришло время для его возвращения на сцену и переориентации работы разведки на решение повседневных задач обеспечения безопасности страны.

Несмотря на то, что «мемунех» постоянно искал предателей, таковых не было выявлено ни в дипломатической службе, ни в в израильском разведсообществе. «Это неудивительно, — считает бывший директор ЦРУ Уильям Колби, — страна постоянно находилась в состоянии войны. Трудно ожидать, например, что на американском Диком Западе ковбои будут переходить на сторону индейцев».

Тем не менее, постоянная бдительность и подозрительность должны быть поставлены в заслугу Харелу, который сумел обеспечить высокую надежность своих служб. На протяжении десятилетия, полностью контролируя «Моссад» и в известной степени опекая «Шин Бет», он сумел выработать глубоко индивидуальный стиль обеспечения безопасности Израиля. Руководствуясь своими внутренними убеждениями, Харел большую часть своего времени провел в «крестовых походах».

В дополнение ко всем своим качествам Харел имел одно достоинство, которое делало его уникальной фигурой, когда-либо занимавшей место на троне израильской разведки. Он мог игнорировать всякого рода нападки и наветы и убеждать себя в том, что обладает уникальными способностями для защиты интересов Израиля.

Мелкие разочарования вроде тех, которые он испытал, когда его отстранили от разработки плана Суэцкой кампании 1956 года, или когда у него за спиной создали научно- техническую разведку «Лакам», или когда он остался в стороне от работы по созданию периферийных союзов, не могли остановить Харела. Вместо того чтобы оглядываться в гневе назад, он предпочитал с надеждой смотреть вперед.

Харел целиком отдавался служению интересам Израиля и консолидации власти Бен-Гуриона. Оглядывая политический горизонт, «мемунех» пришел к выводу, что издававшийся на иврите популярный журнал «Этот мир» представлял явную угрозу премьер-министру, партии «Мапай» и всей системе. Харел объявил этому еженедельнику войну.