Ден Равив - История разведывательных служб Израиля

Саламех был оперативным работником «Черного сентября» в Европе, и именно он спланировал убийство израильских спортсменов в Мюнхене и убийство Коэна в Мадриде. Однако Саламех был известен и за пределами «Черного сентября». Он был сыном крупного командира ООП, погибшего в ходе войны 1948 года, и возглавлял «подразделение 17» — специальную службу ООП, отвечавшую за охрану Ясира Арафата. Название происходило от телефонного номера «17», который был установлен в помещении этой службы в штаб-квартире ООП в Бейруте. Учитывая причастность Саламеха к убийству в Мюнхене, «Моссад» решил положить конец его карьере.

Саламех был самоуверенным плейбоем и любителем женщин, но в ловушку загнать его было очень трудно. После нескольких месяцев поисков боевики Харари с энтузиазмом ринулись в Лиллехаммер, поскольку агенты, проводившие предварительную разведку, были уверены, что они нашли Саламеха. Опергруппа Харари установила свою жертву в Лиллехаммере, следила за ним в течение нескольких дней, чтобы убедиться в том, что это действительно был «Красный принц», и вечером 21 июля расстреляла его. Боевики немедленно покинули Норвегию, а другие израильские агенты укрылись на конспиративных квартирах.

Только на следующий день израильтяне узнали, что они допустили страшную ошибку — убили совсем не того человека, а марокканского официанта по имени Ахмад Бучики, который был женат на норвежке. Его беременная жена стала свидетельницей убийства.

Это могло сойти израильтянам с рук, и никто бы не узнал об этой ошибке, если бы не глупейшее поведение вспомогательных агентов, осуществлявших наблюдение за Бучики и подготовку убийства, которые совершили все мыслимые промахи, как будто хотели, чтобы норвежская полиция их поймала.

Полиции даже не потребовалось больших усилий, чтобы задержать их. Эти агенты «Моссада», которые должны были уметь мгновенно исчезать в случае появления опасности, необъяснимо оставляли следы на каждом шагу. Он ездили по Лиллехаммеру на автомобилях, арендованных на их подлинные имена, вместо того чтобы использовать для этой цели какого-то посредника, который бы не имел представления об истинной цели убийц. Осуществляя наблюдение за Бучики, они вели себя как стадо слонов в посудной лавке, не соблюдая никаких правил конспирации.

Соседи несчастного сообщили полиции номер автомашины, и два израильских оперативника были арестованы в момент, когда возвращали в аэропорту арендованный ими автомобиль. Дан Эрт и Марианна Гладникофф сразу же признались, что работают на израильскую разведку, и сообщили адрес конспиративной квартиры «Моссада». На квартире полиция задержала еще двоих членов опергруппы.

Норвежцы были изумлены дилетантизмом работников разведки, считавшейся лучшей в мире. Израильтяне падали в руки норвежской полиции один за другом, как спелые плоды с дерева. Самому Харари удалось скрыться, но Аврахам Гехмер и еще пятеро оперативников были арестованы.

В ходе допросов были выявлены подробности других послеолимпийских убийств. У одного из агентов «Моссада» оказались с собой ключи от парижской квартиры, в которой французская контрразведка нашла ключи от других конспиративных квартир, используемых «Моссадом». Были получены доказательства причастности Израиля еще к нескольким нераскрытым убийствам палестинцев. Западные спецслужбы выявили, каким образом Израиль направлял группы боевиков в европейские страны, как он использовал временно привлеченных лиц для обеспечения наблюдения и обслуживания основной оперативной группы.

В качестве примера, причем наиболее «разговорчивого», можно привести Эрта. Он был не кадровым работником «Моссада», а бизнесменом датского происхождения, который жил под своим настоящим именем Дан Эрбель в местечке Херзлия, к северу от Тель-Авива. Время от времени «Моссад» привлекал его к проведению отдельных мероприятий, но, как только норвежцы поместили его в темную одиночную камеру, он заговорил. Норвежские следователи не могли скрыть изумления, когда узнали, что Эрт страдал клаустрофобией. Эта проблема должна была дисквалифицировать его как тайного агента. В знак благодарности за то, что его перевели в большую камеру, он готов был рассказать все, причем не только об операции в Лиллехаммере, но также о своем участии в таинственной перевозке в 1968 году в Израиль целого судна с урановой рудой.

Эрт рассказал, что по заданию «Моссада» он купил старый пароход под названием «Шеерсберг А», который при выходе из Антверпена имел на борту груз в виде 560 металлических бочек уранового сырья, но в следующем порту уже оказался без этого груза (см. главу 9).

Была арестована также Сильвия Рафаэль, но она оказалась профессионалом более высокого класса, чем Эрт. Она путешествовала как канадский фотограф с фальшивым паспортом на имя Патриции Рохбро. Рафаэль родилась в Южной Африке и была завербована «Моссадом» после того, как поработала в кибутце. В ее случае эта история имела счастливый конец. Она влюбилась в норвежского адвоката и вышла за него замуж. Однако сначала ей и ее четверным напарникам пришлось посидеть в норвежской тюрьме. Несмотря на относительно суровые приговоры — от двух до пяти с половиной лет тюрьмы, сердобольные норвежцы через два года выпустили всех на свободу.

Израильтянам крупно повезло, что норвежцы не стали слишком глубоко копать в ходе расследования и унижать Израиль. Несмотря на явные признаки преступлений, французы и итальянцы также выразили солидарность с «Моссадом». Они игнорировали требования ООП довести до конца расследования случаев насильственной смерти палестинцев в этих странах.

Западные спецслужбы сочувствовали «Моссаду». Они понимали, что сами могут оказаться в такой же ситуации, и из чувства профессиональной солидарности не хотели усугублять положения. Также присутствовал и достаточно сильный фактор симпатий к Израилю, ведущему борьбу с арабским терроризмом, и западные спецслужбы отдавали ему дань уважения.

Это было слабым утешением для Израиля. «Моссад» не мог успокоиться, пока наконец спустя пять с половиной лет не расквитался с Саламехом. Небольшая оперативная группа израильтян, в которую опять входила женщина, въехала в Ливан с канадскими паспортами. 22 января 1979 г. они запарковали автомашину, начиненную взрывчаткой, на обочине дороги в Бейруте и взорвали ее в тот момент, когда мимо проезжал «Красный принц». Он просто испарился вместе со своим автомобилем.

Эта операция вызвала недовольство ЦРУ, поскольку после смерти Саламеха стало известно, что он помогал американцам, осуществляя секретные связи между ЦРУ и ООП.

Воспоминания о скандальном провале в Норвегии еще долго преследовали Израиль. Многие работники израильских спецслужб вспоминают о Лиллехаммере как о «лей-ла-ха-мар», то есть как о «горькой ночи». Каждый раз при упоминании об этом израильские агенты морщатся. Они признают: убить не того человека да еще и попасться — трудно представить себе более скандальный провал.