Пауль Хауссер - Войска СС в бою

В концепцию, которая вышла за пределы немецкой территории, по всей очевидности, не вошли начальные политические представления немецкого руководства. Тут преследовались скорее цели партийной программы, которая требовала «объединения всех немцев на основе права на самоопределение народов в Великую Германию» (пункт 1). Это желание немцев старше, чем национал-социализм. Попытки, в том числе и XIX века, создать «Великую Германию» известны.

В этих же рамках проводилась и идейно-политическая подготовка войск СС, интенсивность и объем которой, однако, не стоит переоценивать. Как уже было сказано, хотя характер частей СС определяли их командиры, которые в большинстве случаев, а некоторые — постоянно, руководствовались солдатским мировоззрением, большее значение все-таки имела идейно-политическая подготовка в юнкерских школах. Именно здесь особенно рано и четко проявились те изменения, которые определяли представления политического руководства в течение многих лет.

Существование внутренне укрепленной и вооруженной Германии перед войной постоянно ставилось под угрозу расширением советской сферы влияния на Запад. То, что большевистское руководство упорно преследовало свои цели, уже упомянуто выше. Начало военных действий в 1941 году, однако, означало с самого начала решающее сражение, которое при поражении обязательно привело бы к возможности красного наводнения в Европе. Война на Востоке поэтому не должна была и не могла рассматриваться как нечто иное. Любое расширение этой строго очерченной военной цели должно было сыграть роковую роль как в политическом, так и в военном плане.

Боевые части всех подразделений вермахта четко понимали вышесказанное, и войска СС не в меньшей степени, нежели другие. Романтические национально-политические спекуляции, которых время от времени, возможно, придерживались некоторые личности, с самого начала были отклонены на основании военного и человеческого опыта при столкновении с народами России. Деятельность областных и других комиссаров воспринималась, в общем, с недоверием и практически не поддерживалась, даже при категорических требованиях. Добровольный переход русских солдат, которые потом отчасти становились активными и чрезвычайно надежными участниками нашей борьбы, а также увеличивающаяся тяжесть войны — что не в последнюю очередь было следствием неправильных политических действий немецкого руководства — ужесточили взгляды боевых войск о необходимости данной борьбы. Добровольцы из почти всех европейских наций, которые вскоре участвовали в этом конфликте в рамках собственных и немецких — впоследствии в рамках частей СС (французы, бельгийцы, голландцы, швейцарцы, испанцы, датчане, норвежцы, шведы, финны, эстонцы, латыши, болгары, румыны, хорваты, сербы, албанцы, итальянцы, представители различных народов России, такие как украинцы, кавказцы, а также индийцы), доказали, что победа над большевизмом рассматривалась как общая задача.

Немецкое политическое руководство, однако, к сожалению, не выдало всеобъемлющего политического заявления по этому поводу, которое бы поставило это общее стремление в конкретные рамки, лозунг о «Новом порядке» не был достаточно и убедительно конкретизирован, так что вопрос об этом постоянно возникал — когда это было возможно — в напряжении тяжелых боев. Хотя в объяснении понятия «рейх» не было речи о расплавлении наций, и даже наоборот, постоянно подчеркивалось своеобразие народов, однако то обстоятельство, что Адольф Гитлер считал еще не своевременным полное и программное объяснение этого пункта, привело к упущению некоторых политических возможностей. На Международном конгрессе журналистов 1943 года в Вене Леон Дегрель (командир дивизии СС «Валлония», оберштурмбаннфюрер СС, кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями и мечами, золотого знака «За рукопашный бой», Золотого Германского креста, золотого знака «За ранение») призвал всех участников «наконец узнать, за что, а не только против чего мы боремся». Сами добровольцы своим поведением и высказываниями никогда не делали тайны из того, что они воевали только лишь, чтобы предотвратить большевизм.

В одном юнкерском училище СС эстонские офицеры категорически заявляли, что они являются не «национал-социалистами», а «антибольшевиками».

Последовательное изменение представления о «Великой Германии» или «Рейхе» до концепции единого союза государств Европы проходило медленно, но постоянно.

В то время как на поле боя для войск военные действия затмевали все остальное, в юнкерских училищах СС развитие политических идей играло большую роль. При этом особое значение стало иметь юнкерское училище СС в Бад-Тёльце, поскольку здесь европейские добровольцы обучались совместно с будущими немецкими офицерами.

В открытых разговорах, которые — здесь это можно спокойно признать — были полны критики со стороны европейских добровольцев, обсуждались все проблемы, которые требовали пояснения. Личный адъютант фюрера, оберштурмбаннфюрер СС Рихард Шульце, который долгое время руководил учебной группой в Бад-Тёльце, после своего возвращения в Ставку фюрера в конце лета 1944 года передал Гитлеру обеспокоенность добровольцев и их однозначное заявление по поводу будущей государственной формы отдельных стран. Здесь нужно упомянуть телеграмму, которая 28 сентября 1944 года была адресована норвежцам. Вот отрывок из его записки:

«…Воля фюрера состоит в том, чтобы, после победоносного завершения этой судьбоносной борьбы, на принципах свободы и независимости построить национальную и социалистическую Норвегию, которая отдаст европейскому сообществу лишь те полномочия на высшем уровне, которые необходимы для безопасности Европы, поскольку лишь сообщество может быть и будет носителем и гарантом этой безопасности».

Гитлер приказал, чтобы европейским добровольцам раз и навсегда объяснили немецкие военные цели в этом духе.

Это заявление чрезвычайно укрепило европейский дух юнкерского училища в Бад-Тёльце и войска СС и было воспринято с большим удовлетворением. Под руководством [штандартенфюрера СС Фрица] Клингенберга европейский характер школы особенно усилился. По приказу руководства рейха здесь были несколько раз проведены «Европейские конференции», на которых ученые из разных наций делали обзоры о развитии континента (включая и Россию). Особенно большой интерес вызвала «Конференция по Восточной Европе», темы которой соответствовали разумной, принимающей во внимание реальные мировые обстоятельства политике. Доклады касались различных тем, вплоть до, например, истории Русской православной церкви.