Артемий Троицкий - Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е...

Все вместе складывалось в кошмарную и одновременно уморительную картину казенного массового действа…

Ничего похожего в нашем роке, да и вообще в современном искусстве не было. И реакция публики тоже была далеко не однозначной. Вскоре после Вильнюса "АВИА" показали свою программу на очередном ленинградском рок-фестивале, и она вызвала большие споры. "Это здорово, но это не рок" — таков был один из типичных отзывов.

А что же показал славный питерский рок? Фестиваль состоялся в неуютном Дворце молодежи и проходил с гораздо меньшим воодушевлением, чем предыдущий. Самую хлесткую программу вновь показал "Телевизор". Давешний скандал с "Выйти из-под контроля" нисколько не образумил группу, напротив — в противостоянии музыкантов и цензоров последние вынуждены были отступить. Новые песни Борзыкина были еще жестче и конкретнее. "Три-четыре гада", "Рыба гниет с головы", "Сыт по горло" — все они были о лицемерии людей, занимающихся "перестроечной" демагогией, но на деле остающихся держимордами, трусами, политиканами. Его самая сильная песня, однако, была менее прямолинейна, начиналась она как тяжелый разговор с любимой девушкой:

Антон Адасинский

"АВИА" на сцене

"Твой папа — фашист!"

Постепенно Миша доводит беседу до политических обобщений:

В финале Борзыкин скандировал уже вместе со всем вставшим на ноги залом: "Твой папа фашист! — Мой папа фашист! — Наш папа фашист!" Никогда в нашем роке еще не было песни, столь круто и безжалостно поставившей проблему "отцов и детей".

Свежих исполнителей на фестивале почти не было, но один "полудебют" прошел с оглушительным успехом. Юрий Шевчук, изгнанный из родной Уфы в 1985 году, выступил с новым, ленинградским составом "ДДТ". (Строго говоря, премьера состоялась за полгода до фестиваля — в январе.) В новой команде Шевчука были люди из давно распавшихся "Россиян" [90] Зимой 1984 года лидер "Россиян", Жора Ордановский, исчез при таинственных обстоятельствах и с тех пор так и не объявился. Скорее всего, его уже нет в живых. — и преемственность, несомненно, ощущалась: "ДДТ" играли тот же размашистый, задушевный хард-рок. По сравнению с "Россиянами" они были значительно "осмысленнее" в плане текстов, изобретательнее мелодически, но лишены (годы!) первозданного "кайфа" группы Ордановского. Шевчук пел о горестях российской жизни — иногда философски, иногда с тоской, чаще всего — сердито. Наибольший успех имели его издевательские сатирические куплеты, разносящие в пух и прах известных врагов нашей рок-общественности: богатеньких сынков и спекулянтов ("Мальчики-мажоры"), люберов ("Мама, я любера люблю"), ненавистников рока ("Террорист") и т. д. Пел Шевчук с замечательным эмоциональным напором, иногда даже слишком страстно, надрывно. Это был "рок раздирания рубашки" — предельно искренний, но уж слишком безыскусный. Похожим пафосом было окрашено и выступление новой группы "Ноль" во главе с аккордеонистом и певцом, юным "Дядей Федором" Чистяковым. Музыканты "Ноля" еще, правда, и играли очень плохо.

Впервые спел на фестивале Саша Башлачев. К сожалению, силы его уже были на исходе. Три года сверхчеловеческого творческого напряжения и нищей, неустроенной жизни не прошли даром. На сцене ЛДМ он очень волновался, очень старался… То, что раньше походило на божественное озарение, теперь явно давалось ему с трудом. Новых песен он не спел, и все равно это было нечто большее, чем вся рок-тусовка вокруг. Думаю, что публика это понимала.

"ДДТ"

Юрий Шевчук

Параллельно с умным ленинградским роком, модернизмом свердловчан и прибалтов существовал и совершенно иной пласт жанра, едва ли с ними соприкасавшийся и столь же, если не более бурно процветавший. Я имею в виду "хэви метал". В 1987 году мода на этот стиль достигла пика, а коммерческая эксплуатация приносила рекордные прибыли. Отчасти "металлический" бум был вызван тем, что худсоветы наконец-то вывесили белый флаг и перестали вести борьбу с пресловутой атрибутикой "хэви" — железными цепями, крестами, браслетами и налокотниками. И вот братия в черной коже хлынула на арены во всей своей долгожданной красе, покоряя воображение юношей допризывного возраста. Главными экспонатами были "Ария" и отпочковавшийся от нее "Мастер", "Круиз", "Черный кофе", "Август". "Левое крыло" представляли рок-лабораторские "Тяжелый день" и "Коррозия металла", ленинградский "Фронт".

Хэви-лето Гуннара Грапса

Я боюсь, что группы "хэви метал" подвергаются в этой книге дискриминации и не занимают в ней объема, соответствующего их реальной популярности в стране. Увы, я ничего не могу с этим поделать! И дело даже не в том, что лично я не принадлежу к поклонниками стиля. Проблема иная: о "металлистах" почти нечего писать. Говорить о каком-либо своеобразии "советского металла" не приходится: если наши группы и отличаются чем-то от западных, то лишь худшим качеством звучания и пониженным сексэппилом. О текстах хэви-групп лучше не говорить, иначе их авторы обидятся. Наиболее честно (и рационально) поступило, на мой взгляд, московское трэш-трио "Шах": не мучая себя поисками (все равно не очень-то нужных) русских слов, они запели по-английски, воскресив традицию двадцатилетней давности… Возможно, с моей оценкой текстов "хэви метал" кто-нибудь и не согласится. Группа "Черный кофе", например, пела очень проникновенно о "Владимирской Руси" (один из главных рок-хитов того периода), но и это произведение по глубине содержания недалеко ушло от "Травы у дома"… Как бы там ни было, в августе у "металлистов" всей страны случился большой праздник: фестиваль "Хэви-лето" на Певческом поле в Таллинне. Публики собралось порядка ста тысяч (!) человек. Организатором мероприятия, прошедшего очень мирно, был неутомимый Гуннар Грапс.