Уильям Макнилл - Восхождение Запада. История человеческого сообщества

Тот факт, что в ходе Тридцатилетней войны Бранденбург неоднократно подвергался опустошению, а население большей части территорий курфюрста немало натерпелось от оккупации шведами и войсками других стран, несомненно, способствовал устранению сопротивления старых сил той централизации власти, которую проводил Великий курфюрст. Города были малонаселенными и немногочисленными, так что в них отсутствовала многообразная цеховая структура, как во французском обществе, которая могла бы противиться революции сверху. Более того, любая политика, сколь бы радикальной она ни была, предотвращающая повторение горького опыта Тридцатилетней войны, встречала широкое одобрение.

Как и в примере с русским царем Петром Великим, нельзя не учитывать личность правителя. Разрушениям, обрушившимся на земли Гогенцоллернов, подверглась большая часть территории Германии, и городская жизнь была в ней развита слабо. Однако только во владениях Гогенцоллернов эти предпосылки привели или обеспечили радикальную милитаризацию общества и системы правления. Такой результат определялся волей и суждениями Великого курфюрста, опиравшегося на военные традиции тевтонских рыцарей и на всю германскую идею «Дранг нах Остен».

В машине Ньюкомена поршень опускался под действием атмосферного давления, толкавшего его в зону частичного вакуума, создаваемом конденсацией пара в цилиндре.

См. H.St.B.Philby, Arabia (London: Ernest Benn, Ltd., 1930), pp.8-102. Один и тот же социальный механизм был использован при образовании империи Мухаммеда и при формировании ваххабитского государства. Основное различие между ними заключается в отделении пророческих идей от практического политического руководства в движении ваххабитов, поскольку учение Абд аль-Ваххаба о религиозном возрождении нашло военную поддержку в лице династии Сауда. Различие в достигнутых военных результатах вызвано тем, что в XIX в. арабским кочевым воинам пришлось столкнуться с артиллерией и ружьями, а не с обескураженными катафрактами, как непосредственным преемникам Мухаммеда.

Отрицание интеллектуальной элитой соединения суфийского мистицизма с суннитской приверженностью букве закона, принявшее более или менее официальный характер в Османской империи, стало ведущим фактором роста ваххабизма наряду с растущим чувством этнических отличий между арабами и турками. См. глубокий анализ A.Hourani, «The Changing Face of the Fertile Crescent in the XVIII Century», Studia Islamica, VIII (1957), 89-122.

См. Traian Stoianovich, «The Conquering Balkan Orthodox Merchant», Journal of Economic History, XX (1960), 234-313.

См. LS. Stavrianos, «Antecedents to the Balkan Revolution of the Nineteenth Century», Journal of Modern History, XXIX (1957), 335-48.

Буквально - «жители Фанара», квартала в Стамбуле, где находилась резиденция греческого патриарха.

См. Ladislas Hadrovics, Le peuple serbe et son eglise sous la domination Turque (Paris: Presses universitaires, 1947).

См. работу: L.Sainean, «Le regime et la societe en Roumanie pendant le regne des Phanariotes, 1711-1821», Revue Internationale de sociologie, X (1902), 717-48, в которой приведены интересные сведения о смешении византийских и османских порядков у фанариотских правителей.

См. Nicholas Jorga, «Le despotisme eclaire dans les pays Roumains au XVIIIе siecle», Bulletin of the International Committee of Historical Sciences, IX (1937), 110-15.

Аналогичное бедствие постигло и еврейские общины Османской империи после мессианских выступлений Шаббатая Цви (1666 г.).

Турки почти не изучали западное общество и западную технику (кроме узко военных аспектов) до 1792 г., когда султан впервые направил регулярные дипломатические миссии в некоторые из главных европейских столиц. См. Bernard Lewis, «The Impact of the French Revolution on Turkey», Cahiers d'histoire mondiale, I (1953), 111-12.

Henry Herbert Dodwell, The Founder of Modern Egypt: A Study of Mohammed Ali (Cambridge: Cambridge University Press, 1931). Другие сатрапы имели похожие, пусть и менее успешные, карьеры, как, например, Али-паша из Янины (ум. 1822) и Ахмед Джеззар из Акры (ум. 1804). Краткое изложение тревожной политической истории арабских провинций Османской империи и проницательные наблюдения о социальных последствиях частных наемных армий, на которых держалось могущество местных правителей, см. H.AR.Gibb and Harold Bowen, Islamic Society and the West, Vol.1, Part I, pp.200-234.

К 1841 г. Османская империя потеряла Алжир, захваченный Францией, Черноморское побережье вплоть до устья Дуная, захваченное Россией, и южную часть Балканского полуострова, занятую независимым Греческим королевством, находившимся под покровительством Британии, Франции и России. Кроме того, Сербия была автономным княжеством, Египет -почти независимым государством, княжества Румынии - автономными под российским протекторатом, а на Востоке Ирак, Курдистан и Аравия лишь частично контролировались Константинополем. Однако старое ядро империи в Европе и Малой Азии с примыкающей к ней Сирией было приведено под управление Константинополя путем устранения большого числа непокорных пашей и местных правителей. В этом смысле османские реформы первой половины XIX в. добились действительного успеха.

См. E.J.W.Gibb, A History of Ottoman Poetry (London: Luzac & Co., 1902-05), IV, 3-14 and passim.

Выбор Герцеговины был сделан, чтобы облегчить сближение сербского языка с хорватским, таким образом максимально открывая Сербию влиянию Запада, издавна существовавшему в Хорватии. В отличие от большинства таких прожектов, этот оказался жизнеспособным и сделал возможным создание современной Югославии. (Напомним, это было написано в начале 1960-х гг.; ср. современные попытки разделить литературный сербохорватский язык на сербский, хорватский и боснийский варианты. - Прим. пер.) Если бы сближение происходило в направлении болгарского языка, например вокруг македонского диалекта, то в результате у балканских славянских народов наблюдалась бы совершенно иная государственная и культурная конфигурация.

Надир-шах проводил любопытную религиозную политику. При вступлении на трон он отказался от шиитской веры, глубоко укоренившейся в Персии с начала XVI в. Позднее он предпринял грубую попытку ввести шиизм в суннизм, пробуя для этого убедить или принудить суннитских богословов принять шиизм в качестве пятой системы ортодоксального закона. Такая политика потерпела полнейший провал, так как ни суннитские, ни шиитские теологи не желали соглашаться с подобной волевой ликвидацией их различий.

Возможно, Надир стремился создать панисламскую империю, надеясь объединить Турцию и Индию в одном со славой возрожденном халифате. Не исключено, что он считал необходимым примирить две враждующие ветви ислама, усматривая в этом основной залог достижения своей цели. В личной жизни он был полностью, почти наивно, лишен религиозности. См. L.Lockhart, Nadir Shah (London: Luzac & Co., 1938), pp.99-100, 278-79.