А Иванов - Вооруженные силы Японии. История и современность

Основной формой идеологической обработки являлись уроки по «моральному воспитанию», а также ежедневные получасовые наставления командира подразделения. В частях проводились также лекции, доклады, выставки, демонстрировались фильмы, торжественно отмечались праздники — особенно день армии и день флота (приуроченные к очередным годовщинам Мукденского и Цусимского сражений русско-японской войны), праздник в честь императора Мэйдзи, а также полковые и дивизионные праздники.

Вся пропаганда, проводимая в армии, как правило, была окрашена в религиозные тона и имела антисоветскую, антикоммунистическую направленность. Догмат о божественном происхождении Японии и императора, догматы, культивирующие «обожествление» героев, использовались в целях восхваления японского милитаризма и агрессии.

В методике пропаганды в императорской армии требовался строго индивидуальный подход к солдату, тщательный отбор аргументов. Командиры заводили переписку с семьей солдата. По настоянию офицеров родители нередко присылали своим сыновьям письма с наставлениями и советами «служить честно», а иногда и с угрозами лишить наследства и т. п. Солдату повседневно внушалась мысль, что «нет цветка краше вишни и человека лучше военного», что «военная слава — наивысшая слава».

Японские правящие круги, ведя подготовку к агрессии против СССР, США и Великобритании, стремились убедить народ своей страны в вынужденном, справедливом характере предстоящей войны. Органы пропаганды изображали Советский Союз агрессором, стремящимся поработить народы Китая, в первую очередь Маньчжурии, и захватить Японию [170] «Военно-исторический журнал», № 7, с. 87. .

США и Великобритания также обвинялись в подготовке агрессии против Японии, а шаги американского и английского правительств по введению некоторых ограничений на торговлю с Японией в период развертывания ею агрессии против Китая изображались как попытка задушить японскую нацию путем организации экономической блокады. После оккупации японскими войсками северной части французского Индокитая, когда в США были установлены некоторые ограничения па экспорт в Японию стратегических материалов, японские газеты писали, что «состояние экономической войны уже имеет место на Тихом океане» [171] «Thе Japan Times», 20.10. 1940. . Летом 1941 г. после объявления Соединенными Штатами запрета на ввоз нефти в Японию «японские газеты с таким отчаянием убеждали своих читателей, что Японию "окружают", как будто петля голода уже затягивалась на шеях редакторов», хотя запрет не прекращал, а лишь ограничивал американо-японскую торговлю [172] Яковлев H. Н. Загадка Пёрл-Харбора. М., 1968, с. 112. .

Осенью 1941 г. выступления японских государственных и политических деятелей приняли особенно провокационно-истерический характер. Так, депутат Т. Симада заявил в японском парламенте, что «Япония является объектом невидимого воздушного балета», что США и Англия «не перестают издеваться над Японией», но «даже над Буддой нельзя смеяться больше трех раз». Далее Симада сказал: «Раковая опухоль на Тихом океане находится в умах высокомерных американских лидеров, которые стремятся к мировому господству». Он утверждал, что для борьбы с раком необходим «большой нож», и вопрошал: «Когда нее правительство разрешит нации взять скальпель?» [173] Яковлев H. Н. Загадка Пёрл-Харбора. М., 1968, с. 112. .

В конце ноября 1941 г. ряд членов японского правительства выступили с резкими нападками на США и Англию, а пресса стала публиковать статьи 00 «антияпонской политике этих стран» [174] Севостьянов Г. Н. Подготовка войны на Тихом океане. М., 1962, с. 523. .

Правящим кругам Японии удалось путем усиленной идеологической обработки населения, а также широкого применения террора сделать его послушным исполнителем воли эксплуататорских классов, военно-фашистского режима. Вооруженные силы, где милитаристская пропаганда проводилась особенно интенсивно, превратились в послушное орудие агрессивной политики японской военщины.

Разумеется, в Японии существовали силы, которые вели борьбу против разгула милитаризма. Это были прежде всего коммунисты и левые социалисты. Антивоенная борьба, разоблачение агрессивных планов и действий правящих кругов приняли после победы Великой Октябрьской социалистической революции более массовый характер, чем в период русско-японской войны 1904–1905 гг. Профсоюзы, прогрессивные студенческие и женские организации в период японской военной интервенции против Советской России и агрессии против Северо-Восточного Китая, несмотря на политику репрессий в отношении антивоенных демократических сил, проводили митинги протеста против экспансионистской политики правящих кругов, требовали возвратить японские войска на родину.

Катаяма Сэн отмечал в 1933 г., что с 1928 г. арестовано «свыше 25 тысяч революционных рабочих, крестьян, интеллигентов» [175] «Коммунистический' интернационал», 1938, № 7–8, с. 76. .

В конце 1937 г. после начала широкомасштабной агрессии Японии против Китая были произведены массовые аресты противников войны [176] «Окинава таймусу», 23.12.1937. . КПЯ в результате жестоких репрессий и полицейских провокаций была сильно ослаблена: по существу, борьбу продолжали лишь отдельные нелегальные группы коммунистов. Со второй половины 30-х годов в стране имела место лишь «разобщенная деятельность некоторых групп коммунистов, борьба отдельных коммунистов» [177] «Дзэнъэй», 1947, № 20, с. 58–64. .

Таким образом, при помощи усиленной идеологической обработки населения и вооруженных сил, репрессий и террора против демократических антивоенных сил правящие круги Японии готовились к осуществлению своих далеко идущих агрессивных планов, к расширению территориальных захватов, активному участию в надвигавшейся второй мировой войне.

Взгляды политического руководства и генералитета милитаристской Японии на сущность и цели военной стратегии во второй мировой войне во многом совпадали со стратегическими воззрениями, господствовавшими в фашистской Германии: оба государства считали своей главной целью достижение собственного мирового господства. Как и гитлеровцы, японские милитаристы, руководствуясь расистской теорией, что «японец рожден для того, чтобы гордо промаршировать по всему свету» [178] «Infantry Journal», т. LVII, № 2, с. 33. , стремились установить свой «новый порядок» в Азии и на Тихом океане под демагогическим лозунгом «освобождения» желтой расы от белых колонизаторов и создания здесь «сферы сопроцветания Великой Восточной Азии».