Коллектив авторов История - Естественные эксперименты в истории [сборник]

В одном коротком эссе невозможно рассмотреть весь спектр вариаций общественно-политической организации полинезийцев, поэтому я остановлюсь на трех конкретных случаях, в какой-то степени иллюстрирующих это разнообразие, и попытаюсь показать, как метод контролируемого сравнения помогает нам понять, каким образом в ходе истории эти три общества эволюционировали от общих прародителей. Для этого сравнения я выбрал следующие примеры: Гавайи, крупнейший полинезийский архипелаг, не считая Новой Зеландии [27] Новая Зеландия представляет собой нечто вроде аномалии по нескольким параметрам: она является «субконтинентальной» по размеру (а в геологическом плане — остатком древнего континента Гондваны) и имеет умеренный климат (в то время как в остальной Полинезии климат тропический или субтропический). Полинезийским поселенцам, прибывшим в Новую Зеландию приблизительно в 1200 году нашей эры, пришлось адаптироваться к весьма непривычным условиям среды, и это привело к тому, что культура маори во многих отношениях выделяется среди иных родственных полинезийских культур. , Маркизские острова (среднего размера архипелаг в центральной части Восточной Полинезии) и Мангаиа — самый южный из островов Кука. Все эти общества являются частью Восточной Полинезии; следовательно, все они были освоены полинезийцами при миграции с исходной территории Западной Полинезии, вероятно, в конце I тысячелетия н. э. [28] Дата начала полинезийского заселения как Мангаиа, так и Гавайев давно является предметом серьезных споров. Однако недавние радиоуглеродные анализы, проведенные по всей Восточной Полинезии, позволяют с уверенностью заявить, что появление полинезийцев в этом регионе датируется примерно 900–1100 годами нашей эры. . Первые поселенцы, прибывшие на Мангаиа, Маркизы и Гавайи, имели общий набор культурных представлений о социальных и политических структурах, поскольку происходили из единого предкового полинезийского общества. Развивались эти сообщества тоже примерно в одинаковые сроки — от первоначального прибытия и расселения полинезийцев в в конце I тысячелетия н. э. до первого контакта с европейцами в конце XVIII века [29] Капитан Джеймс Кук посетил и Гавайи, и Мангаиа в ходе своих знаменитых плаваний по Тихому океану — если точнее, во время рокового третьего путешествия 1777–1779 годов. . И все же сообщества, которые увидел на этих островах капитан Кук во время своих знаменитых плаваний, оказались на удивление разными.

Политическая организация острова Мангаиа представляла собой относительно небольшое вождество, в котором система власти имела открыто военизированный характер. Маркизские острова были разделены между несколькими независимыми племенами; там часто происходили набеги и стычки, но о достижении какой-то политической гегемонии в масштабах архипелага речи не шло. На Гавайях утвердились несколько крупных соперничающих социальных образований, каждое из которых занимало один или несколько островов, и их политическую организацию можно было охарактеризовать как зарождающееся «архаическое государство». Таким образом, менее чем за тысячу лет на этих трех островных территориях из одного и того же исходного сообщества развились заметно различающиеся между собой социополитические структуры.

Прежде чем перейти к более детальному сравнению Мангаиа, Маркизских и Гавайских островов, важно упомянуть, что именно филогенетическая модель и использование метода триангуляции позволяют нам реконструировать предковое полинезийское общество и его политическую организацию примерно с 500 года до н. э. до 500 года н. э. — то есть в период, предшествующий расселению полинезийцев с исходной западной территории по Восточной Полинезии [30] Полная реконструкция социальной, политической и ритуальной организации предкового полинезийского общества представлена в: Kirch and Green. Hawaiki, Ancestral Polynesia. P. 201–276. . Предковые полинезийские общества [31] Здесь важно подчеркнуть множественное число «обществ», так как на островах, растянувшихся на географическом пространстве между югом Тонга и Самоа, проживали многочисленные социальные общности. (далее ППО) принципиально основывались на идее «домоцентричных» социальных групп, которые антрополог Клод Леви-Стросс называл «домашними обществами» ( sociétés à maison ) [32] C. Levi-Strauss. The Way of the Masks. Washington, DC, 1982. P. 172–187. . Вместо опоры на абстрактное понятие «рода» (как, например, во многих африканских странах) смена поколений в таких обществах организована вокруг одного или нескольких групповых жилищ и земельных участков, привязанных к этим жилищам. Остальное имущество, как материальное (каноэ, деревья и т. д.), так и нематериальное (имена, истории, знаки отличия, привилегии), также закреплено за тем или иным домом. Люди относят себя к тому или иному «дому» (в протополинезийском языке такие дома назывались *kaainga ) по праву рождения, но могут и выбрать место жительства. Домоцентричная система общественной организации допускает и другие способы породниться, например усыновление (обычная практика в Океании), и таким образом позволяет крайне легко регулировать размер групп в соответствии с доступной территорией и ресурсами. Глава дома *kaainga назывался *fatu , «старейшина», и, вероятно, чаще всего был мужчиной, одним из представителей старшего поколения группы.

Еще одна — более масштабная — социальная группа называлась *kainanga и состояла из всей совокупности отдельных домовых групп ( *kaainga ) и их владений в пределах определенной географической области. Поскольку в полинезийских обществах был силен организующий принцип порядка рождения, отдельные *kaainga классифицировались по отношению друг к другу, и глава более крупной группы *kainanga (некоторые антропологи называют такое образование «кланом»), который носил титул *qariki , как правило, был членом одной из *kaainga наиболее высокого ранга [33] Структура положения отдельных *kaainga или домов, как считалось, была в ППО скорее «гетерархической», чем строго иерархической. . Этот *qariki был и светским, и религиозным лидером сообщества, отвечавшим вместе с советом старейшин *fatu не только за принятие ряда экономических и политических решений, но также за исполнение членами сообщества ежегодных ритуалов, которые включали в себя посев и уборку батата, а также праздник первых плодов.

Ритуалы и церемонии ППО имели материальный центр — они сосредоточивались вокруг предкового жилища *qariki , под полом которого, как правило, находилось место захоронения предков. Само жилище, *fareqatua («дом духов предков»), было расположено на невысоком кургане, который назывался *qafu . Перед обращенной к морю стороной этого дома находилось расчищенное открытое пространство ( *malaqe ), где в самые важные моменты года проводились ключевые ритуалы, в том числе духам предков подносилось психоактивное растение кава ( piper methysticum ). Ежегодная последовательность ритуалов основывалась на тринадцатимесячном лунном календаре с учетом цикла акронического и гелиакического восхода Плеяд ( *Mataliki ), с помощью чего календарь синхронизировался с солнечным годом. Ритуальный год был тесно связан и с земледельческим циклом посадки и уборки батата, который, в свою очередь, зависел от ярко выраженной в Западной Полинезии смены влажного и сухого сезонов [34] Полинезийский лунный календарь обсуждается у Керча и Грина: Kirch and Green. Hawaiki, Ancestral Polynesia. P. 267–276, а схематическое изложение ритуального цикла можно найти на рис. 9.5. .