Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

На Востоке, где бронзовое оружие все еще было нормой даже в 200 году до н. э., вооруженные силы династии Хань (200 год до н. э. — 200 год н. э.), по-видимому, были менее эффективными, нежели у Рима. Правда, после обмена в Старом Свете китайская военная мощь ослабла намного меньше, нежели военная мощь Запада. Армии и военные флоты, которые династия Суй использовала, чтобы вновь объединить Китай в VI веке, были намного сильнее чего-либо на Западе, а ко временам императрицы У — около 700 года — этот разрыв стал огромным.

Вооруженные силы во времена до н. э. были намного слабее, нежели во времена Римской и Ханьской империй. На Востоке, по моим допущениям, до времен Эрлитоу около 1900 года до н. э. не было вооруженных сил, чья эффективность достигала бы уровня в 0,01 балла. На Западе армии Египта и Месопотамии, вероятно, достигли уровня в 0,01 балла примерно к 3000 году до н. э.

Археологические и письменные источники показывают, какие виды информационных технологий существовали в различные периоды. Поэтому не слишком трудно оценить, как много информации эти средства могли передавать, с какой скоростью и на какие расстояния. Основная проблема здесь заключается в оценке масштабов использования разных технологий, что применительно к большей части истории означает, как много людей могли читать и писать и на каком уровне они могли это делать.

Закон Мура, согласно которому соотношение затрат и эффективности информационных технологий где-то начиная с 1950 года удваивается примерно каждые восемнадцать месяцев, по-видимому, означает, что балл для 2000 года должен быть примерно в миллиард раз выше, нежели балл для 1900 года. Это дает 0,00000025 балла для Запада в 1900 году. Однако при этом, конечно, не учитывается ни гибкость более старых форм хранения информации, таких как печатные книги (которым цифровые СМИ начали бросать вызов лишь сейчас), ни изменения со временем в отношении доступности продвинутых технологий.

Верное соотношение между современными и более старыми информационными технологиями намного меньше, нежели 1 000 000 к 1, но оно, несомненно, чрезвычайно велико. Из этого следует, что баллы до 1900 года (и более того, величины погрешности до 1900 года) даже еще более незначительны, нежели в случае военной мощи. С другой стороны, факты, свидетельствующие о том, сколько именно людей могли читать, писать и считать (при разных уровнях умения) являются даже еще более неопределенными, нежели факты, относящиеся к военной мощи. Поэтому в данном случае мои оценки являются еще более предположительными.

В табл. П.4 я применяю многошаговый подход для получения количественных оценок информационных технологий. Вначале, следуя обычной практике у историков, я разделяю умения на полные, средние и базовые. Критерии для каждой категории установлены невысокие. Так, что касается грамотности, базовый уровень означает способность прочитать и написать свое имя, средний уровень — способность прочитать и написать простое предложение, а полный уровень — способность прочитать и написать более связный прозаический текст. Определения, применявшиеся Коммунистической партией Китая в 1950 году во время кампании грамотности (полная грамотность — способность распознать 1000 иероглифов, полуграмотность — способность распознать 500-1000 иероглифов и базовый уровень — способность распознать 300-500 иероглифов), были даже еще более простыми.

Затем, используя имеющиеся данные о доступе к образованию, я разделил взрослое мужское население в разные периоды времени по вышеуказанным трем категориям. Каждому 1 % мужчин, попадающих в категорию полностью грамотных, я присвоил 0,5 балла, каждому 1 % на среднем уровне грамотности — 0,25 балла, а каждому 1 % на базовом уровне грамотности — 0,15 балла. Затем я проделал то же самое в отношении женщин. Данных по грамотности женщин меньше, нежели о грамотности мужчин (хотя ясно, что до XX века могли читать и писать меньше (обычно гораздо меньше) женщин, нежели мужчин). Хотя в отношении давних времен я в основном пользовался догадками, я рискнул оценить уровень использования информационных технологий женщинами в 1 % от использования информационных технологий мужчинами. Затем я установил баллы для каждого периода, основываясь на общих масштабах и уровне использования информационных технологий.

В 2000 году в категорию полной грамотности и в восточном, и в западном центрах попадали 100 % и мужчин, и женщин [242] Я должен опять-таки подчеркнуть, что выбранные мною категории базовой, средней и полной грамотности были установлены на гораздо более низких уровнях, нежели это бы сделали те, кто распространяет грамотность в XXI в. Любой человек, в настоящее время способный заполнить заявление о принятии на работу или налоговую декларацию, будет, разумеется, отнесен к категории полной грамотности. . Это дает для обоих этих регионов 100 баллов по информационным технологиям. В 1900 году почти все мужчины в западном центре были, как минимум, в какой-то мере грамотными (50 % полностью грамотных, 40 % грамотных на среднем уровне и 7 % грамотных на базовом уровне) и почти столь же хорошо были образованны женщины. Это дает 63,8 балла для западного центра. На Востоке грамотность была также широко распространена среди мужчин, хотя она и не достигала столь же высоких уровней (я оценил ее как 15 % полностью грамотных, 60 % грамотных на среднем уровне и 10 % грамотных на базовом уровне), а вот грамотных женщин, возможно, было обычно лишь четверть. Общий результат по информационным технологиям для Востока составляет 13,4 балла. По мере того как я повторял эти расчеты для все более отдаленных периодов истории, возможная погрешность моих догадок неуклонно возрастает. Правда, вследствие незначительной численности грамотных людей влияние этих ошибок оказывается, соответственно, очень незначительным.

Третий шаг — применение коэффициента, учитывающего изменяющуюся скорость работы и масштабы распространения коммуникационных технологий. Я разделил самые продвинутые средства передачи информации на три широкие категории: электронные (используемые к 2000 году и на Востоке, и на Западе); электрические (на Западе использовавшиеся к 1900 году) и доэлектрические (применявшиеся, вероятно, на Западе на протяжении 11 тысяч лет, а на Востоке на протяжении 9 тысяч лет).

В отличие от большинства историков я не провожу значительной разницы между печатной и допечатной эпохами. Основной вклад книгопечатания — это скорее производство в большем количестве и более дешевых материалов, нежели трансформация коммуникаций таким образом, как это произошло благодаря телеграфу или Интернету. И эти количественные изменения были уже учтены. Для электронных технологий я использую коэффициент 2,5 для Запада и 1,89 для Востока, учитывая относительную доступность компьютеров и широкополосных коммуникаций в обоих центрах в 2000 году. Для электрических технологий, к 1900 году оказывавших на Запад хотя бы какое-то влияние, я использовал коэффициент 0,05, а для доэлектрических технологий, которые применялись во все остальные периоды, я использовал коэффициент одинаковый и для Запада, и для Востока — 0,01. Поэтому в 2000 году максимально возможный балл для Запада составил 250 баллов уровня социального развития (100 баллов по информационным технологиям х 2,5), а для Востока — 189 (100 баллов по информационным технологиям х 1,89). В 1900 году балл для Запада составлял 3,19 (63,8 х 0,05), а для Востока — 0,3 (30 х 0,01). Балл для Запада достигает порогового минимального уровня, позволяющего его зарегистрировать в составе индекса социального развития (то есть 0,01 балла), лишь около 3300 года до н. э. Для Востока он достигает этого уровня около 1300 года до н. э.