Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Около 12 700-х годов до н. э. Земля совершила скачок по Великой цепи энергии. Больше солнечного света означало больше растений, больше животных и больше возможностей выбора для людей в отношении того, сколько им есть, сколько работать и насколько воспроизводить себя. Каждый индивидуум и каждая небольшая группа, вероятно, по-своему комбинировали эти имевшиеся у них возможности. Но в целом люди реагировали на перемещение вверх по Великой цепи энергии во многом подобно растениям и животным, которых они добывали: они воспроизводили себя. На каждого человека, жившего примерно за 18 000 лет до н. э. (возможно, их было полмиллиона), за 10 000 лет до н. э. приходилась уже дюжина людей.

То, как именно люди переживали глобальное потепление, во многом зависело от того, где они жили. В Южном полушарии великие океаны умеряли воздействие климатических перемен, но на севере наблюдались резкие контрасты. Для тех, кто скитался в поисках пищи по территории будущего Черноморского бассейна, потепление было катастрофой. Ненамного лучшим было положение дел и для тех людей, которые жили на прибрежных равнинах. Они были счастливыми обладателями некоторых из богатейших по продуктивности угодий мира ледниковой эпохи. Однако более теплый мир означал повышение уровня моря. Из года в год они отступали по мере того, как волны понемногу затопляли охотничьи земли их предков, пока наконец не было утрачено все [57] Некоторые люди верят, что на этих прибрежных равнинах ледниковой эпохи процветали чудесные цивилизации, более богатые, чем Атлантида. Однако они были забыты после 12 700-х годов до н. э., когда поднявшееся море поглотило их. Археологи обычно игнорируют данную идею, но не из-за того, что пытаются скрыть эту истину, а потому, что она попросту неправдоподобна. Помимо всего прочего, эта идея требует от нас верить, что никто из внутренних высокорасположенных земель (то есть областей, которые до сих пор лежат выше уровня воды) никогда не торговал с пропавшими городами или не имитировал их достижения. Несмотря на более чем сотню лет раскопок, не обнаружилось никаких удивительных изделий, принадлежавших пропавшим цивилизациям. Траулеры регулярно вытаскивают со дна моря каменные орудия и кости мамонтов ледниковой эпохи. Однако продвинутые артефакты упрямо отказываются появляться на свет. . Однако для большинства людей в Северном полушарии перемещение вверх по Великой цепи энергии было чистым благом. Люди смогли последовать за растениями и другими животными на север, — в регионы, которые прежде были слишком холодными, чтобы поддерживать их существование. Ко времени 13 000 лет до н. э. (относительно точной даты ведутся споры) люди распространились по Америке, куда прежде никакие обезьянолюди не вступали. Ко времени 11 500 лет до н. э. они достигли южной оконечности континента, поднялись на тамошние горы и проникли в здешние дождевые леса. Род человеческий унаследовал Землю.

Больше всего от глобального потепления выиграли те, кто жил в полосе «Счастливых широт», — примерно от 20° до 35° северной широты в Старом Свете и от 15° южной широты до 20° северной широты в Новом Свете (см. рис. 2.1.). Растения и животные, сосредоточившиеся в этой умеренной зоне [58] «Умеренная зона» в данном случае означает не умеренный пояс (климат в этих широтах всегда был в основном субтропическим или жарким), а то, что здесь даже при максимальных похолоданиях климат оставался достаточно теплым и мягким, без сильных холодов. — Прим. ред. во время ледниковой эпохи, после 12 700-х годов до н. э. резко умножились в числе. В особенности, по-видимому, это касается обоих концов Азии, где у диких злаков — предтеч ячменя, пшеницы и ржи в Юго-Западной Азии и риса и проса в Восточной Азии — развились в ходе эволюции крупные семена, которые собиратели могли разваривать в кашеобразную массу или размалывать их и печь затем хлеб. Все, что им нужно было делать, — это подождать, пока растения созреют, потрясти их и собрать семена. Эксперименты с современными дикими зерновыми в Юго-Западной Азии позволяют предположить, что всего с двух с половиной акров [1 га] зарослей этих растений может быть получена одна тонна съедобных семян. Каждая калория энергии, затраченная на сбор урожая, приносила пятьдесят калорий пищи. Это был золотой век собирательства.

В ледниковую эпоху охотники-собиратели скитались по суше небольшими группами, поскольку пища была редкостью. Но теперь их потомки начали менять свой образ жизни. Так же как и виды с наиболее крупным мозгом, относящиеся к нескольким различным группам животных (будь то пчелы, дельфины, попугаи или наши ближайшие родственники — человекообразные обезьяны), люди, по-видимому, собираются вместе инстинктивно. Ведь мы — общительны по своей природе.

Возможно, что животные с крупным мозгом выбирали этот путь, поскольку были достаточно умны, дабы понять, что у групп больше глаз и ушей, нежели у отдельных индивидуумов, и поэтому группы лучше замечают врагов. Или же, может быть, — как предполагают некоторые эволюционисты, — жизнь в группе настала еще до появления крупного мозга. В итоге началось то, что исследователь мозга [а также психолог и лингвист] Стивен А. Пинкер называет «когнитивной гонкой вооружений» 1. В этой гонке те животные, которые понимали, что думали другие (отслеживая друзей и врагов либо тех, кто поделится с ними, а кто этого не сделает), размножались успешнее, нежели те, чей мозг был не способен решать такие задачи.

По-любому в процессе развития мы стали похожими друг на друга, а наши предки сделали свой выбор — использовали перемещение Земли вверх по Великой цепи энергии, отреагировав на это образованием более крупных и постоянно существующих групп. Ко времени 12 500 лет до н. э. уже не было необычным, если в пределах Счастливых широт сорок или пятьдесят человек жили вместе, а у некоторых групп численность даже превышала сто человек.

В ледниковую эпоху люди обычно устраивали лагерь, ели те растения и убивали тех животных, которых им удавалось найти, а затем перебирались на другое место, затем еще куда-нибудь и т. д. Мы до сих пор поем о жизни бродяги, скитающегося вольно как птица, и т. п. Однако когда Великая цепь энергии предоставила серьезную возможность осесть, привязанность к дому явно стала значить для нас куда больше. Люди в Китае начали заниматься гончарным делом (плохая идея, если вы планируете перебазироваться каждые несколько недель) за 16 000 лет до н. э., а охотники-собиратели в горах Перу строили примерно за 11 000 лет до н. э. стены и поддерживали их в порядке: поведение бессмысленное для в высшей степени мобильных людей, но вполне разумное для любого человека, живущего много месяцев подряд на одном месте.