Иван Забелин - История города Москвы

Зерно разсматриваемаго сказанія заключается въ томъ, что основаніе или построеніе города Москвы связано съ убійствомъ ея прежняго владѣльца, — изъ-за женщины, изъ-за любовныхъ сзязей, какъ стали сказывать о томъ болѣе поздніе сочинители. У Татищева (Исторія, кн, II, 300) находимъ основанное на этой же легендѣ романическое повѣствованіе.

«Юрій, говоритъ историкъ, хотя имѣлъ княгиню любви достойную и ее любилъ, но при томъ многихъ женъ поданныхъ своихъ часто навѣщалъ и съ ними болѣе, нежели съ княгинею, веселился, ночи сквозь на скомонѣхъ (музыка) проигрывая и пія, препроводилъ… Между всѣми полюбовницами жена Тысяцкаго Суздальскаго Кучка наиболѣе имъ владѣла и онъ все по ея хотѣнію дѣлалъ».

Когда Юрій пошелъ къ Торжку (въ 1147 г.), Кучка не послѣдовалъ за нимъ, а возвратился въ свое село, посадилъ свою жену въ заточеніе и самъ хотѣлъ бѣжать къ врагу Юрья, Изяславу. Услыхавши объ этомъ, Юрій въ ярости воротился изъ похода на Москву-рѣку въ Кучково жилище и тотчасъ убилъ Кучку, дочь его выдалъ за сына своего Андрея и, облюбовавши мѣсто, заложилъ здѣсь городъ. По случаю Андреева брака онъ и позвалъ къ себѣ на веселье Святослава Ольговича. Разсказывая эту повѣсть, Татищевъ ссылается на свой раскольническій манускриптъ или лѣтопись, полученную имъ отъ раскольника. Повѣсть потомъ была внесена и въ Записки касательно Россійской Исторіи Императрицы Екатерины II (часть II, 112) и повторена у Стриттера въ его Исторіи Росс. Государства, ч. I, стр. 253, какъ повторялась и у многихъ другихъ писателей.

Можно было бы повѣрить этому сказанію, если бы не приводили къ сомнѣнію другія совсѣмъ подобныя же повѣсти, разсказанныя историкомъ про другихъ князей. Такъ, на стр. 242 того же тома своей Исторіи Татищевъ такими же чертами, какъ горячаго сластолюбца, рисуетъ и вел. князя Мстислава Великаго, который точно также отъ жены не скупо чужихъ женъ посѣщалъ…

Приводимъ это повѣствованіе по разсказу Карамзина (II, пр. 256), много смягчившаго подлинный циническій разсказъ.

«Одинъ евнухъ-такъ повѣствуетъ нашъ Историкъ, хотя и другими словами, говоритъ Карамзинъ, — сказалъ Мстиславу: «Ты, князь, воюешь, занимаешься дѣлами или веселишься съ друзьями, а не знаешь, что дѣлается у твоей княгини: съ нею видится наединѣ Прохоръ Василъевичъ». Мстиславъ отвѣчалъ съ улыбкою, какъ философъ: «я любилъ свою первую жену, Христину; однако жъ, будучи молодъ, любилъ и другихъ красавицъ; она видѣла и молчала. Теперь моя очередь видѣть и молчать на старости, совѣтую и тебѣ не говорить о томъ». Однако жъ Тіунъ Прохоръ былъ сосланъ въ Полоцкъ и скоро умеръ. Наши Лѣтописцы не выдумывали такихъ непристойныхъ басенъ. Сія сказка взята изъ Длугоша (Hist. Pol., стр. 463); но тамъ дѣло идетъ о королѣ Польскомъ».

Такимъ образомъ, сочиненіе Татищева о похожденіяхъ великаго князя Юрья Долгорукаго при основаніи Москвы города есть чистѣйшій вымыселъ, представляющій попытку украсить Исторію о зачалѣ Москвы новымъ, наиболѣе любопытнымъ сказаніемъ.

Надо замѣтить, что всѣ печатныя сказанія, поступившія въ оборотъ исторической литературы, когда требовалось говорить о началѣ царствующаго города, пользовались, по преимуществу, только тѣмъ сказаніемъ, о которомъ идетъ рѣчь.

Писатели сокращали повѣствованіе, прибавляли нѣкоторыя подробности въ объясненіе темныхъ или недосказанныхъ мѣстъ и, заимствуя другъ у друга вкратцѣ содержаніе повѣстп, по мѣстамъ искажали его подлинныя указанія.

Обстоятельнѣе всѣхъ другихъ воспользовался этимъ старымь сказаніемъ, какъ и другими, изложенными выше, знаменитый Сумароковъ. Въ своей Трудолюбивой Пчелѣ (Генварь 1759 г.) онъ напечаталъ небольшую статью «О первоначаліи и созиданіи Мо>сквы», гдѣ, съ нѢкоторыми своими домышленiями изложивъ содержаніе упомянутаго сказанія, передаетъ и Крутицкія Сказанія о пустынникѣ Букалѣ, Подонѣ, Сарѣ, епископѣ Варлаамѣ и пр. Затѣмъ вкратцѣ слѣдуетъ Исторія созиданія города включительно до царя Ѳедора Ив.

Въ другой статьѣ «Краткая Московская Лѣтопись» онъ слово въ слово помѣстилъ свой пересказъ помянутаго сказанія съ тѣмъ же добавленіемъ именъ Кучковыхъ сыновей — Петръ, Іоакимъ и дочери Улита. А въ новомъ пересказѣ добавилъ имена Кучковыхъ селъ: «Селенія Кучки были Воробьево на Воробьевой горѣ; Симоново, гдѣ Симоновъ монастырь; Высоцкое, Петровскій монастырь; Кудрино и Кулижки, тако и по нынѣ именуемыя; Сухощаво отъ пересыханія рѣчки, нынѣ Сущово; Кузнецкая Слободка, гдѣ Кузнецкій Мостъ. И тамо были еще селенія, гдѣ Вшивая горка, Андроніевъ монастырь, тамо гдѣ Красный прудъ и гдѣ былъ Чистый прудъ. А жилище Кучково у Чистаго пруда было».

Прибавимъ также, что Москва рѣка прежде называлась Смородиною, по всему вѣроятію, заимствуя это свѣдѣніе изъ народной пѣсни о злосчастномъ добромъ молодцѣ, какъ это увидимъ въ нижеслѣдующемъ изложеніи. «Имя Москвы, разсуждаетъ авторъ, производятъ нѣкоторые отъ Мосоха; однако, того ни какимъ доводомъ утвердить невозможно и кажется то вѣроятнѣе, что Москва имѣетъ имя отъ худыхъ мостковъ, которые на семъ мѣстѣ по болотамъ положены были… Въ семъ, отъ чего сей городъ воспріялъ свое имя, преимущество есть равное, отъ Мосоха ли или отъ мостковъ; но то удивительно, что худые мостки цѣлому великому Государству дали имя». О худыхъ мосткахъ авторъ въ другомъ мѣстѣ разсуждаетъ, что Москва-рѣка, протекая чрезъ Московскія воды, имѣла мостки, гдѣ ломалися оси, колеса и дроги, ради чего при мосткѣ чрезъ Неглинную поселилися и кузнецы, отчего и понынѣ мостъ черезъ ту рѣку называется Кузнецкимъ мостомъ. Отъ сихъ мостковъ главная рѣка получила наименованіе, а отъ рѣки и городъ [33] Полное собраніе сочиненій А. П. Сумарокова, часть VI, М. 1781 г., стр. 163, 240, 303. .

Такъ подлинныя Рукописныя Сказанія пополнялись новыми уже печатными домышленіями.

Сумароковъ писалъ о первоначаліи Москвы, по всему вѣроятію, въ отвѣтъ ходившимъ въ его время вопросамъ и запросамъ со стороны любопытствующаго общества. Его писанія и составили основу для объясненій первоначальной Исторіи Москвы.

Сама Императрица (Екатерина II), повидимому, очень желала знать наиболѣе достовѣрную и обстоятельную исторію о первоначаліи города и потому именнымъ указомъ повелѣла Надворному Совѣтнику Михаилу Ильинскому написать Историческое описаніе о началѣ города Москвы, какъ и по какимъ причинамъ она основалась, кѣм и когда Престолъ туда перенесенъ? И отчего сей городъ получилъ тогда свое возвышеніе. Пребываніе въ немъ митрополита, (вообще) дѣла по церкви, въ Москву стекаясь, не были ли главнѣйшею причиною какъ умноженія силы сего города, такъ и соединенія княжествъ?»

Въ отвѣтъ на эти вопросы сочинитель представилъ «Опытъ историческаго описанія о началѣ города Москвы», небольшую книжку въ 100 стр. въ 1/8 д. л. М . 1795 г., въ которой, основавшись на исторіяхъ Татищева и Щербатова и на нѣкоторыхъ лѣтописцахъ, изобразилъ собственно политическую Исторію города, довольно разсудительно очерченную. За свой трудъ онъ получилъ Всемилостивѣйшую награду-тысячу рублей, которые были препровождены княземъ Потемкинымъ къ митрополиту Платону для передачи автору.