Олег Бгажба - История Абхазии с древнейших времен до наших дней

Народ, говоривший на праязыке абхазо-адыгов, занимался земледелием, разводил скот, изготавливал различные ремесленные изделия, обрабатывал металлы. Это подтверждают археологические материалы из Абхазии. Существует мнение, что хатты являлись изобретателями металлургии железа и что их название железа попало во многие языки мира (от него, в частности, происходит и русское слово «железо»). В пользу того, что носители праязыка жили примерно в тех же условиях, в которых обитают нынешние абхазо-адыги и сформировались в пределах западнокавказской территории, говорят такие слова, как: «море», «берег», «рыба», «гора (лесистая)», «лес (лиственный)», «лес (хвойный)», «пихта», «бук», «кизил», «каштан» и т.д. О том же говорят и топонимические названия. Например, названия рек, включающие в себя элемент «псы» – вода, река (Арипса, Супса, Акампсис, Апсар, Лагумпса), а также слова с названием «куа» – «овраг», «балка», «речка» и др. А данные археологии Абхазии свидетельствуют о преемственности местных культур во времени и пространстве до и после упоминания древнеабхаз­ских племён в античных письменных источниках в первых веках нашей эры.

Экологическая ниша и этногенез древних абхазов. В происхождении народов следует учитывать и роль природных условий (особенностей), т.е. географическую среду. Для истории абхазо-адыгов очень важны были консервирующие и дифферен­цирующие процессы, которые происходили в западнокавказских ущельях и горных проходах.

Языковые распады обычно происходят во время перемещения части носителей праязыка в иную географически изолированную (горами, реками) область – так называемую экологическую нишу.

Существует мнение, что прародиной абха­зо-адыгов была Колхидская экологическая ниша и прилегающие к ней северо-восточные области Малой Азии, где во втором – на­чале первого тысяче­летий до н. э. проживали родственные абхазо-адыгам кашки-абешла (говорили, скорее всего, на хаттском языке ). Тог­да же, возможно, и произошло перемещение по побережью через восточнопричер­номорский коридор ( меото­-колхидская дорога ) и через перевалы прямых языковых предков адыгов на северные склоны Западного Кавказа. Предки зихов-убыхов при этом заняли нишу между Гагрским хребтом и Туапсе, связанную с соседни­ми терри­ториями трудносезон­ными тропами. Праабхазские же племена как первичная часть общности продолжали обитать в Колхиде , где их в лице апсилов, абасгов и санигов и застали античные авторы. Специалисты считают, что культурные продвижения из Колхиды по Чер­номорскому побережью в Восточное Закавка­зье и на северные склоны Центрального Кав­каза достигают пика в IX–VIII вв. до н. э. Это вре­мя совпадает с периодом расцвета «колхидско-кобанской металлургической провинции». Что же касается древ­некартвельских племен: карду-карты, кулха-колхи, луша-лазы и т.д., то они, существует мнение, ещё до начала I тыс. до н. э. проживали в северо-восточных облас­тях Малой Азии. И лишь потом эти племена продвинулись через ущелье р. Чорохи по побе­режью или по ущелью р. Кура в Кол­хидскую экологическую нишу. На историческую правдоподобность такого варианта может ука­зывать первичность в Закавказье до на­чала I тыс. до н. э. прасеверокавказского «хуррито-урартского» элемента, родственного восточнокавказским языкам (нахско-дагестанским).

Говоря о происхождении абхазского наро­да, важно всегда помнить, что с момента засе­ления Западного Кавказа человеком здесь тра­диционно преобладали южные влияния – со стороны Малой Азии. Оттуда в глубокой древ­ности и продвигались в западнокавказские до­лины носители абхазо-адыгского праязыка.

Считаясь с географическим фактором и многим другим, не следует забывать и то, что ни один народ не может развиваться самосто­ятельно, без взаимодействия с другими, сосед­ними народами. Абхазы в этом отношении не исключение.

Мост между Европой и Азией. Заселенная абхазами территория всегда служила своеобразным мостом между Северным Кав­казом и побережьем Чёрного моря. Второе на­правление связей определяло море, вдоль бе­регов которого двигались корабли в сторону Малой Азии и Крыма. В этой связи можно вспомнить такие приморские цивилизации, как, например: Греция, Рим, Византия, Генуя, с ко­торыми древние предки абхазов также были в теснейшем контакте (кстати, в с. Тамыш была найдена глиняная модель лодки в слое VIII в. до н. э.). Немаловажную роль играло и то, что основание треугольника простран­ства, занятого абхазами, было открыто воздей­ствиям с юго-востока, откуда вела подгорная «Абхазская дорога», кото­рой пользовались купцы и завоеватели. Возмож­но, в позднем средневековье этот путь был за­щищён Великой Абхазской (Келасурской) сте­ной, о чём могут говорить её конфигурация, ар­хитектурные особенности самих башен и кур­тин (крепостная стена между башнями), а также сопутствующий археологический материал.­­­

Гениохийский союз племён и его составляющие. Население Абхазии и сопредельных регионов, как свидетельствуют античные письменные источники, представляло собой в I тыс. до н. э. довольно мощный и в то же время пёстрый союз гениохийских племён. Тем не менее, они были близки между собой в языковом и культурном от­ношении. По крайней мере, античные города Диоскуриада (совр. Сухум) и Фасис (совр. г. Поти) находились на земле гениохов.

В первых веках нашей эры гениохийский союз распался на более мелкие древнеабхазские племена: санигов, абасгов, апсилов (после­дние дали абхазам самоназвание апс-уа ). В VI в. н. э. из апсилов выделились мисимиане . В это время этнополитическая граница между древнеабхазскими и древнекартвельскими племенами (лазами) проходила примерно по р. Ингур. Та­кою она была и в VII – начале VIII вв., до образова­ния Абхазского царства. В I–VI вв. все перечисленные древнеабхазские племенные объедине­ния представляли собой раннеклассовые госу­дарственные образования («княжества» или «царства») – Санигию, Апсилию, Абасгию и Мисиминию (с VI в.). Они стали основой форми­рования вначале Абхазского (Абасгского) княжества, а за­тем и Абхазского царства (VIII в.). Этому спо­собствовало сплочение древнеабхазских пле­мён, приведшее к созданию единой абхазской феодальной народности – общего предка как абхазов, так и абазин (процесс этот мог начать­ся ещё в VII в., а может, и чуть раньше, после официального принятия христианства в Абха­зии в 30–50 гг. VI в.). Следует помнить, что в период «царства абхазов и кар­тлийцев», ещё в конце XII в., при царском дворе хорошо был известен и пользовался уважени­ем язык предков современных абхазов (апсаров – апсуа).