Генри Ли - История инквизиции

Начав поучать народ Слову Божию и толковать правила религии, эти ревностные, но невежественные люди неизбежно должны были впадать в заблуждения, которые легко мог обличить любой богослов. С другой стороны, эти непризванные проповедники, призывая людей к покаянию и убеждая их стремиться к вечному спасению, понятно, не щадили пороков и преступлений духовенства.

Скоро стали подниматься жалобы против новых евангелистов; Иоанн Прекраснорукий, архиепископ Лионский, вызвал их к себе и запретил им проповедовать. Они ослушались и были отлучены от Церкви. Тогда Петр Вальдо обратился к Папе (по всей вероятности, к Александру III) с жалобой на архиепископа; Папа одобрил его обет нищеты и разрешил проповедовать, если местное духовенство не будет иметь ничего против этого; первое время эта оговорка соблюдалась, но вскоре о ней забыли.

"Бедные" не перестали выдвигать положения, все более и более опасные, и продолжали нападать на духовенство с возрастающей энергией. Тем не менее, с Церковью они не разрывали и в 1179 году были даже на Латеранском соборе, где предъявили свои толкования Священного Писания и ходатайствовали о разрешении им проповедовать. Присутствовавший при этом Готье Ман посмеялся над их невежеством и наивностью и с гордостью сказал, что ему было легко опровергнуть их положения, когда собор поручил ему исследовать их богословское учение. Он даже не чувствовал уважения к их святой нищете, к их подражанию апостолам и Христу.

Позднее они просили у Рима разрешения основать орден проповедников; но Луций III отказал, ссылаясь на их сандалии, на их монашеские мантии и на то, что в их странствующих группах были и женщины, и мужчины; а вскоре, рассерженный их упорством, он предал их анафеме на Веронском соборе 1184 года. Они не согласились отказаться от своей миссии и даже не считали себя отделившимися от Церкви. Несмотря на новое отлучение на Нарбоннском соборе, они в 1190 году согласились на публичный диспут в Нарбонне, причем третейским судьей был избран Раймон де Давентер.

Решение суда, конечно, было не в их пользу; но это собеседование крайне интересно, потому что из него видно, насколько к этому времени они удалились от учения Католической Церкви.

Диспут вращался около следующих шести пунктов: 1) они не оказывают повиновения Папе и прелатам; 2) все, не исключая и мирян, имеют право проповедовать; 3) согласно учению апостолов, Богу следует повиноваться более, чем человеку; 4) женщины могут проповедовать; 5) обедни, молитвы и милостыня на помин души не имеют никакого значения; некоторые из вальденсов, как говорят, отрицали при этом чистилище; 6) молитва, произнесенная в постели, комнате или конюшне, действительна не менее молитвы, произнесенной в церкви. Все это было, в сущности, не ересь, а восстание против духовенства; но из обличительного трактата, написанного тогда же по поручению Папы Луция III Аленом де д'Иль, Doctorом Universalis, мы узнаем, что вальденсы способны были доводить свои принципы до крайних пределов и что они принимали некоторые учения, отличные от учений Католической Церкви.

Вальденцы полагали, что следует повиноваться хорошим священникам, т. е. таким, которые ведут апостольскую жизнь, и что только эти безупречные священники имеют право вязать и разрешать грехи. Подобное учение наносило смертельный удар всему внутреннему строю Церкви. И действительно, если личные заслуги, а не посвящение давали право совершать таинства и благословлять, то это мог делать и всякий простой человек, ведущий примерный образ жизни; а так как вальденсы полагали, что все они живут безупречно, то, следовательно, все они, без исключения, могли отправлять все священнические обязанности. Далее отсюда вытекало, что богослужение и требы, совершаемые недостойными священниками, не имеют никакого значения; этот вывод французские вальденсы приняли после некоторого колебания, а итальянские – сразу, не задумываясь нал ним.

Учение, что исповедь перед мирянином так же действительна, как и исповедь перед священником, сильно подрывало значение таинства покаяния, хотя IV Латеранский собор не признавал еще, что исповедь должна быть даваема исключительно перед священнослужителем; даже сам Ален признает, что, в случае отсутствия священника, можно исповедоваться и перед мирянином. Затем вальденсы отрицали систему индульгенций как выдумку духовенства. Они признавали три существенных требования нравственности, которые являются отличительным признаком их секты: всякая ложь есть смертный грех; всякая клятва, даже и перед судом, запрещена; пролитие крови человеческой всегда недопустимо, даже на войне и по приговору суда. Последнее положение заключало в себе учение о непротивлении злу и умаляло опасность, которую вальденская ересь могла оказать на нравственную сторону общества. Значительно позднее, в 1217 году, один хорошо осведомленный современник утверждал, что главные четыре заблуждения вальденсов состояли в том, что они носили сандалии, подражая апостолам, запрещали клятву и человекоубийство и учили, что всякий член их секты, ввиду того что носил сандалии, мог, в случае надобности, совершать таинство Евхаристии. [14] В 1321 г. один мужчина и женщина, привлеченные тулузской инквизицией, отказались дать присягу; причем причиной своего отказа они выставили не только греховность присяги, но и убеждение, что мужчина, давший присягу, неминуемо захворает, а у женщины будет выкидыш.

Все это было вызвано наивным и искренним желанием следовать словам Спасителя и сделать Евангелие действительным руководством в повседневной жизни. Но если бы эти принципы получили всеобщее признание, они довели бы Церковь до нищеты апостольских времен и уничтожили бы большинство различий между священнослужителями и мирянами. Сектанты были вдохновленные и истинные миссионеры; их ревность в поисках прозелитов была безгранична; они переходили из страны в страну, проповедуя свое учение и находя повсюду радушный прием; особенно сердечно относились к ним низшие классы, всегда готовые принять учение, которое сулило им освобождение от тирании порочного духовенства.

Передают, что один из главных вальденских апостолов носил с собой разное платье, появляясь то в виде сапожника, то в виде цирюльника, то в виде крестьянина; возможно, что целью этих переодеваний было желание обмануть преследователей, но, с другой стороны, этот рассказ дает нам указание на то, среди каких классов общества проповедовали преимущественно вальденсы.

Число "Лионских Бедных" росло невероятно быстро по всей Европе; Церковь начала серьезно беспокоиться – и не без основания, так как, по свидетельству одного древнего вальденского документа, во время Вальдо или в эпоху, следовавшую непосредственно за ним, на вальденских соборах в среднем собиралось до 700 человек.