Генри Ли - История инквизиции

Правда, время от времени появлялись среди духовенства люди высоконравственные, как, например, Фульберт Шартрский, Гильдеберт Манский, Ивон Шартрский, Ланфранк, Ансельм, св. Бруно, св. Бернард, св. Норберт, но все их усилия восстановить уважение к Церкви и поднять нравственность духовенства ни к чему не привели: зло пустило уже очень глубокие корни, и им оставалось только протестовать и своей личной жизнью подавать благие примеры, следовать которым охотников находилось мало. В эту эпоху грубого насилия голоса смиренных служителей Бога не могли быть услышаны, и высшие церковные звания раздавались людям, искушенным в интригах, или таким, воинственные наклонности которых обеспечивали безопасность их Церквам и вассалам.

Воинственный характер прелатов – явление крайне интересное, и на нем стоит остановиться подробнее. Богатые аббатства и влиятельные епископства, по большей ча сти, были уделами младших членов знатных домов. Благодаря существовавшему в ту эпоху порядку выборов, замещение этих высоких должностей происходило чаще всего из числа людей воинственного духа, нежели из числа односторонних адептов религии. Когда отлучение от Церкви оказывалось не в силах усмирить воинственных вассалов или остановить набеги соседей, на сцену выступала светская власть, представляемая самим же епископом, и крестьянин, отданный на разграбление, не мог отличить разрушений, производимых феодальным бароном, от разрушений, производимых представителем Христа.

Инвестатура епископа королем. С миниатюры X в. Сент-Омерская библиотека.

Готье, епископ Страсбургский, объявил войну своим горожанам за то, что они отказались помочь ему, когда он вмешался в ссору одного вельможи с епископом Мецским. Так как горожане не обратили никакого внимания на отлучение их от Церкви, то епископ храбро напал на них с оружием в руках; тогда они встали под знамена Рудольфа Габсбургского, и война, опустошившая весь Эльзас, закончилась полной победой страсбургцев над епископом, а Рудольф приобрел здесь ту славу, которая обеспечила ему впоследствии императорский престол.

Хроники этой эпохи полны подобных рассказов. Прелаты и бароны одинаково были буйны, одинаково суетны, и бароны безразлично опустошали как церковные, так и светские земли. Благочестивый Готфрид Бульонский, незадолго до крестового похода, доставившего ему иерусалимский престол, с огнем и мечом прошел по богатым владениям аббатства Св. Трона и довел его до полной нищеты. Народ, несший на себе всю тяжесть этих столкновений, считал и баронов и прелатов в равной степени своими врагами; последние были для него даже страшнее первых, так как гнев их обрушивался не только на тело, но и на души их врагов. Таково, в частности, было положение в Германии, где прелаты были одновременно и князьями, и священнослужителями и где такой крупный монастырь, как С.-Галленское аббатство, имел светскую власть над кантонами С.-Галленом и Аппенцелем, пока им не удалось сбросить с себя это ярмо после долгой и опустошительной войны. Историк этого аббатства с гордостью вспоминает военные доблести многих аббатов.

Говоря, например, об Ульрихе III, умершем в 1117 году, он замечает, что этот человек, растративший свои силы в многочисленных битвах, в смерти только нашел себе мир. Все это было неизбежным следствием соединения в одном лице феодального сеньора и христианского прелата. Правда, в Германии примеры были рельефнее, но и здесь повсюду было то же.

В 1224 году епископы Кутанса, Авранша и Лизье удалились из армии Людовика VIII в Туре, попросив короля провести предварительное расследование и установить, обязаны ли епископы Нормандии нести личную службу в королевской армии, и если это подтвердится, то они соглашались вернуться в ряды войска и уплатить штраф за свое отсутствие. В 1225 году епископ Оксерский получил на один год отпуск с военной службы по состоянию здоровья, но в то же время он уплатил за это 600 ливров. В 1272 году мы видим епископов в армии Филиппа Смелого, а в 1303 и 1304 годах Филипп Красивый пригласил епископов и вообще духовных лиц принять участие в его походе во Фландрию.

Когда речь шла об их личных интересах, епископы без всяких уговоров обнажали оружие. Герох фон Рейхерсперг грозно выступает против воинственных прелатов, ведущих несправедливые войны, нападающих на мирные города и наслаждающихся резней; причем прелаты эти избивали пленных, не щадили ни духовных, ни мирян и расходовали церковные доходы не на содержание бедных, а на содержание солдат.

Прелатом такого типа был вермский епископ Лупольд. Он так презирал человеческую жизнь, что брат его однажды обратился к нему со следующими словами: "Ваше высокопреосвященство!

Мы, миряне, крайне возмущены вашим поведением. До принятия епископского сана вы хоть немного боялись Бога, а теперь вы совсем не боитесь Его". На это епископ Лупольд ответил: "Любезный брат, когда мы оба очутимся в аду, то я, если вам угодно, поменяюсь с вами местом". Во время войн между императорами Филиппом и Отгоном IV Лупольд со своими войсками сражался за первого, и, когда его солдаты колебались грабить Церкви, он уверял их, что совершенно достаточно оставить в покое только кости мертвых.

Всем известна история Ричарда Английского и Филиппа де Дре, епископа города Бовэ. Когда этот епископ, равно прославившийся как своей жестокостью, так и своим знанием военного дела, попался в плен, то он обратился с жалобой к Папе Целестину III на то, что плен его является нарушением привилегий Церкви. Папа не одобрил склонности епископа к бранным подвигам, но тем не менее начал хлопотать о его освобождении из плена. Тогда король Ричард послал Папе железную кольчугу епископа при вопросе, предложенном в Библии Иакову: "Посмотри, сына ли твоего эта одежда, или нет?" Папа ничего не ответил на это и взял обратно свое ходатайство.

Немного позднее Феодор, маркиз Монферратский, разбил и взял в плен Аймона, епископа Верчельского. В это время находился в Женеве кардинал Тальяферро, папский легат Арагонии; узнав о святотатстве маркиза, он написал ему грозное послание, на которое тот ответил ему так же, как и король Ричард, причем препроводил к нему шпагу епископа, покрытую свежими еще пятнами крови. Но все же храбрый рыцарь понял, что не ему бороться против папского легата, и он не только освободил епископа, но и вернул ему ту крепость, которая вызвала войну между ними.

Еще поучительнее случай с епископом Веронским, который в 1265 году был взят в плен со всей своей армией Манфредом Сицилийским. В это время Папа Урбан IV энергично проповедовал крестовый поход против Манфреда, которого этот поход должен был лишить не только королевства, но и самой жизни; но тем не менее Папа потребовал освобождения епископа и написал Манфреду, что если он боится Бога, то тотчас же освободит своего пленника. Ответ Манфреда был весьма почтителен, но уклончив; тогда вступивший на папский престол Климент IV добился вмешательства в это дело Иакова Арагонского, и последний оказался ловким посредником: Манфред согласился освободить епископа при условии, что он даст клятву не поднимать оружия против него. Но даже и это условие было принято епископом не без труда. Итак, высшие духовные лица заботились о полной безнаказанности подчиненных им священнослужителей, обвиняемых в насилии, и легко понять поэтому, что прелаты мало были расположены воздерживаться от насилий и восстаний.