Николай Бессонов - Суды над колдовством

Да, это был пик могущества духовных трибуналов. Но закат уже близился. К началу XVI века инквизиция практически полностью утратила свое влияние во Франции и Германии, поэтому дела о колдовстве попали в ведение светских судов. Интересно также, что, начиная с этого времени, даже в тех странах, где инквизиция продолжала существовать, она смягчила свою позицию. Духовные трибуналы стали предъявлять гораздо более строгие требования к уликам. Бездоказательные доносы зачастую отвергались. Даже признание вины уже не означало смерть. Инквизиторы искали смягчающие обстоятельства и объясняли самооговоры ведьм тем, что дьявол помутил их рассудок. Мудрено ли, что при таком подходе число сожжений за колдовство резко сократилось. В испанской инквизиции, независимой от Рима, даже была составлена тайная инструкция, где предписывалось затевать следствие по делам ведьм с крайней осторожностью, а лучше вообще не начинать его. Впрочем, и до появления инструкции испанские ревнители веры отличались редкой невозмутимостью. В 1584 году Анастасия Сориана, молодая крестьянка, пришла в трибунал города Мурсия и заявила, что является любовницей дьявола. Ей велели идти домой, поскольку она одержима манией… Навязчивые идеи так просто не исчезают. Анастасия пришла с повинной в другой трибунал, на этот раз в толедский. Но и там её не сожгли. Отправили домой.

Бывало, испанских женщин всё же находили виновными. Но даже в этих случаях наказания выбирались фантастически мягкие по меркам остальной Европы. В 1591 году возникло дело о деревенских детях, погубленных порчей. Три крестьянки были подвергнуты пыткам. Одна, по имени Каталина, признала вину. В назначенный срок трёх узниц вывели на аутодафе. Каталина получила двести плетей, а две другие женщины просто исповедались, и никаких наказаний на них в дальнейшем не налагали (Plaidy, 1978 стр. 336–338).

В 1527 году в Наварре инквизиция раскрыла секту колдуний, состоящую из 150 женщин. Они признались в отравлениях, порче кощунствах. И что же? Их обратили в пепел? Вовсе нет. Двести ударов кнутом и несколько лет тюрьмы Вот тот максимум строгости, на который был готов идти трибунал (Льоренте, 1936 стр. 351).

Отчего же многие убеждены, что испанская инквизиция была самой свирепой в Европе? Может быть, это клевета? Нет.

У нас есть основания верить историкам. Общее число жертв испанской инквизиции говорит само за себя — около 30 000 сожжённых за три столетия (Еригулевич, 1985 стр. 270). Но ведьмы — предмет моего исследования — составляли здесь ничтожную долю. Почти все казнённые были еретиками, то есть людьми, готовыми развязать в стране междоусобную войну. Чем кончаются конфликты между протестантами и католиками, показал XVI век. Религиозные войны унесли тогда миллионы жизней. Испанские инквизиторы ставили себе в заслугу, что их родина избежала тех кровавых событий, которые творились в соседней Франции, а также в княжествах Еермании.

Вторая причина, по которой испанская инквизиция из нашего исторического далека кажется чудовищно жестокой — церемония аутодафе. Всем памятны гравюры, на которых изображены длинные вереницы осуждённых. Тем не менее это чисто зрительная иллюзия.

Грешников, идущих под конвоем, копили для пущей торжественности целый год. Но очень немногие из них попадали на костёр. Большинство выводили из тюрьмы с целью провести по улицам в позорной одежде, выслушать покаяние, может быть, высечь — и потом отпустить на свободу. Зато как эффектно выглядела процессия со стороны! Священники, стража, знамёна инквизиции. Высокие острые колпаки и санбенито, разрисованные чертями. Испанцы вообще мастера устраивать массовые мероприятия, будь то бои быков или крестные ходы…

Повторюсь еще раз. Колдуньи среди осужденных встречались редко. Во всём, что касалось колдовства, Испания была оазисом спокойствия.

Если кто-то решил, что наш разговор о динамике ведовских процессов подошел к концу, он сильно ошибается. Да, священные трибуналы фактически самоустранились от охоты на ведьм. Но это вовсе не значит, что процессы заглохли. Наоборот. Только теперь всё по-настоящему начинается! Посмотрим ещё раз на карту Европы. Она ярко иллюминирована. Костры вспыхивают повсюду. Интервалы между вспышками всё короче. Есть области, похожие на большие светящиеся очаги. Некоторые города на целые месяцы, а то и на годы превращаются в бесперебойно работающие крематории. Кое-где не проходит недели без казни очередного десятка беспомощных женщин. Вырабатывается новый тип людей. Судья — массовый убийца. Прежние инквизиторы — дети по сравнению с новыми фанатиками. Судьи работают как заведённые машины, штампуя притвор за приговором. Там, где обосновались эти изверги, гибнут сотни жертв. А по мелким городам и деревням рыскают их подражатели — палачи рангом помельче.

Террор XVI–XVII веков возник не на пустом месте. Корни помешательства уже описаны. За период своего господства инквизиция посеяла в людских душах ядовитые семена. Теперь суеверия дали пышные всходы. Население стран, откуда инквизиции пришлось убраться, привыкло видеть в ведьмах страшную опасность. Лишившись «защиты» со стороны духовных властей, оно возопило о помощи к властям светским. В существовании ведьм простой народ больше не сомневался. Светские суды стали вести дела о колдовстве и проявили при этом такую жестокость, что затмили славу инквизиции времён её могущества.

Между прочим, сократив частоту казней, инквизиция не перестала вредно влиять на умы. Под эгидой священных трибуналов продолжали печататься трактаты, полные мракобесия. Из-за подобной литературы охота на ведьм тянулась вплоть до эпохи просветителей-энциклопедистов.

Светские суды практически без изменений переняли отработанную технологию расправ. Пытки в застенке и конфискации собственности вкупе с полным отсутствием у обвиняемой защиты — все эти недостойные приёмы пришлись ко двору. Ареной грандиозной охоты на ведьм стали Франция, Нидерланды, Швейцария, и конечно же германские княжества. Одно за другим появились уложения о колдовстве, например, бамбергское уложение 1507 года и Каролинский кодекс 1532 года. Эти законы обрекли на мучительную смерть десятки тысяч женщин, причём кое-где они продолжали и далее ужесточаться. Саксонский свод законов, принятый в 1532 году, оказался ещё хуже Каролины. Положение усугублялось тем, что власть пытать и казнить за такое малодоказуемое преступление, как колдовство, оказалась в руках не только образованных юристов, но и грубых суеверных неучей.