Альманах «Новый солдат» - Походы Александра Македонского, 334-323 гг. до н.э.

Тем временем македонская конница вместе с пехотой смогли пересечь реку почти по всему фронту и, с относительной легкостью вскарабкавшись на крутой берег, присоединились к сражению, в котором персы все более и более вынуждены были обороняться. В замешательстве они отступали со своих позиций на берегу под стрелами и копьями македонских стрелков, которых Александр малыми группами расставил среди своей ударной конницы гетайров.

Вновь прибывшие македонские всадники сплотились вокруг Александра и смогли организовать строй для планомерной копейной атаки, нанося удары в лица врагов и головы их лошадей. Скоро персы начали отступать, особенно в том секторе, где атаку греков возглавлял сам Александр.

Местный отход превратился в общее отступление. Действительно, только бежав, персы могли спастись из этой избиваемой толпы, зажатой с одной стороны фалангой, а с другой — тяжелой конницей Александра. Персы уже потеряли 1000 конников и потеряли б гораздо больше, если бы Александр не обратил в этот момент внимание на греческую пехоту Мемнона.

В противоположность бегущим персам отряд греческих наемников организованно отступал на восток, защищая свою позицию с профессиональной храбростью. Арриан, вероятно наиболее информированный историк об этих событиях, замечает, что наемники не имели никакого плана, их командиров не пригласили на военный совет, и к тому же они были просто изумлены тому, как персы поспешно отступают со столь выгодных позиций. На этом этапе греки, кажется, попросили македонцев о почетных условиях сдачи. Но Александр не пошел на переговоры. Во всяком случае практически весь наемный контингент был перебит в тяжелом бою или захвачен в плен. Спастись удалось лишь считанным единицам, притворившимся мертвыми. Среди бежавших был и Мемнон, то ли сумевший прорваться из кольца окружения, то ли притворившийся мертвым — историки никак не зафиксировали этот факт. По крайней мере, он жил и служил персидскому царю в течение еще одного года, и не умри Мемнон столь скоро от непредсказуемой ранней болезни, возможно, этот хитрый тактик и отменный воин еще стал бы серьезным бельмом на глазу Александра.

Александр сообщает, что его потери составили 25 человек из конницы гетайров и еще 60 других кавалеристов. Пехотные потери по его сообщениям составили 30 воинов. Однако этим цифрам нельзя доверять, потому что македонский завоеватель, подобно многим полководцам, имел обыкновение в своих сообщениях преувеличивать потери врага и преуменьшать свои. Александр похоронил покойных с должными почестями и компенсировал их семьям смерть солдат освобождением от налогов. Вероятно, именно в этой компенсации и кроется первоисточник приведенных цифр: союзники и наемники из других племен от царя компенсаций не получали, а поэтому в это число не включены. Мог не включить в это число Александр и тех, кого не хотел освобождать от налогов. Царь лично посетил всех раненых и терпеливо выслушал все, что они рассказывали ему о своих действиях в бою.

2000 пленных греческих наемников заковали в цепи и отправили в Македонию как рабов. Александр приказал рассматривать их как изменников объединенной Греции, законным лидером которой он считал себя.

Этот скульптурный барельеф изображает бога войны Ареса (Марса) в битве с титанами. Арес в левой руке держит большой тяжелый гоплитский щит, который был типичен для греческих войн классического периода. Однако, такие щиты все еще использовались и во второй половине IV столетия, причем применяли их и греческие наемники, и македонцы, и, вероятно, персы.

Персидский пеший стрелок на крашеной вазе, хранящейся в Британском Музее. Весь вид лучника выдает в нем неумелого новобранца, но это ни в коей мере не относится к художнику, который и в такой гротескный рисунок внес немало интересных деталей. Например, левая выставленная вперед нога стрелка защищена дополнительным кожаным доспехом. На его левом бедре закреплен горитос (gorytos, колчан для стрел скифского типа). Надпись по контуру сохранила для истории имя художника, расписывавшего вазу — Хисхил (Hischylos).

В Афины Александр отправил образцы захваченного дорогого персидского оружия и брони, посвящая их храму богини Афины. В те годы у греков было принято развешивать трофейное оружие в храмах своих богов. В сопроводительной надписи царь требовал написать, что эту добычу взяли Александр и греки (за исключением спартанцев) у персов в Азии. Македонцы, конечно, не были особо упомянуты, поскольку Александр всегда настаивал на рассмотрении их как греков. Кислая ссылка на спартанцев подчеркивала их молчаливое несогласие с Коринфским конгрессом, уполномочившим Александра вести войну с персами.

Александр простил граждан Зелии (Zelia) за размещение и предоставление довольствия вражеской армии. Рассматривая этот вопрос, он разумно посчитал, что у горожан просто не было выбора. Другие города и селения данной области, возможно, оценив его милосердие, легко допустили к себе его офицеров и чиновников. Персидский гарнизон в Даскилионс (Dascylion), важном административном центре, бежал еще до того, как посланный с отрядом Парменион подошел к городу. Александр теперь мог свободно двигаться на юг и войти в Сардис (Sardis), штаб-квартиру Спитбридата и древнюю столицу Лидии, из которой осуществлялось правление греческими городами восточного эгейского побережья.

После сражения на Гранике Александр прилюдно объявил себя освободителем греческих городов Азии (освобождение на практике подразумевало замену персидского правления на правление Александра). Наступательные операции в этом направлении были очевидным продолжением решения поставленной задачи. Рассматривал ли он уже тогда свои победы как первый шаг в грандиозной стратегии мирового завоевания — не известно. Он имел привычку не оглашать свои дальние замыслы до соответствующего момента, а когда таковой момент наступал, Александр выдавал уже вполне продуманный план.

«Освобождение» Александра предоставляло многим городам условия более приемлемые, чем провинциальное персидское правление. Потому во многих греческих городах-государствах он был встречен доброжелательно. Сардис сразу открыл ему свои ворота, и он был дружелюбно принят командиром персидского гарнизона. Когда, однако, он перешел к покорению греческих городов восточного эгейского побережья, которые управлялись из Сардиса, он встретил разный прием. Например, Эфес подчинился достаточно легко. Александр предоставил этому городу демократию под своим собственным сюзеренитетом, но когда в городе произошли кровавые столкновения между горожанами и проперсидской олигархией, это дало повод Александру вмешаться, утихомирить толпу и… изменить форму правления.