Кристофер Хейг - Елизавета I Английская

Частично это являлось политическим позерством с целью обеспечения религиозной преданности, но позерством довольно эффективным, потому что оно было недалеко от реальности. Елизавета считала, что ей пришлось идти на большой риск, когда в 1559 году она ввела Евангелие. Хотя эта мысль была внушена ей в самом начале правления сторонниками реформы, даже они советовали действовать осторожно. Автор „Механизма смены религии“ предупреждал ее, что в случае повторного установления официального протестантизма папа отлучит ее от церкви, французы захватят Англию, ирландцы поднимут восстание, а английские католики станут причиной серьезных бедствий. Ричард Гудрич и сэр Николас Трокмортон предостерегали ее от поспешных действий. Армагил Ваад напомнил королеве, „какой опасной может быть смена религии, особенно в начале правления“ [47] Neale J. E. 1953 p. 37. . Но несмотря на позднейшие внешние колебания, Елизавета была протестанткой и ее ближайшее окружение было протестантским. Она добилась популярности путем злобных выпадов в адрес своей сестры и претензии на то, что открывает собой новую эру. Если она хотела порвать с прошлым, ей следовало распустить советников Марии и ее епископов, заменив их протестантами Эдуарда. Жребий был брошен: первую официальную проповедь с начала правления Елизаветы прочитал Вильям Билл, известный протестант; кафедры при дворе и входившие в округ Св. Павла были монополизированы протестантами, а Ричард Кокс, возвращенный изгнанник, читал проповедь на открытии парламента. Елизавета избрала свое будущее — она собиралась утвердить протестантскую английскую (англиканскую) церковь.

Но, как свидетельствует Норман Джонс [48] Jones N. L.1982 Faith by Statute: parliament and the settlement of religion, 1559. Royal Historical Society, summarised in Jones N. L. 1984 Elizabeth’s first year, in Haigh C. A. (ed.) 1984 The Reign of Elizabeth I. Macmillan. , путь создания протестантской церкви оказался тернистым. Сначала все шло хорошо. В феврале 1559 года Тайный совет направил в Палату Общин билль с требованием восстановления королевской власти над церковью и два билля с требованием возродить протестантские службы времен Эдуарда. К 21 февраля эти три документа были объединены в Билль о реформации, одобренный Палатой Общин. Но в Палате Лордов билль встретил сопротивление: из него было исключено требование о восстановлении Книги общих молитв, хотя и в таком исправленном виде Билль позволял королеве быть во главе церкви при ее желании. Оппозицию возглавили католические епископы, которые пользовались столь мощной поддержкой светских пэров, что стали угрозой для официальной политики. Протестантским советникам удалось перехватить инициативу через сочетание политической силы и политической удачи: развернувшиеся на религиозной почве споры выставляли католических священников мракобесами и консерваторами, двое из них были арестованы, а сила остальных была сломлена болезнями и смертью.

После Пасхи правительство сыграло наверняка, направив в Палату Общин два билля: один с требованием верховенства, а другой по вопросу литургии. Содержание биллей было менее обидным для консерваторов, и оба они проняли через Палату Общин. Билль о верховенстве делал королеву главой церкви и отменял законы о ереси. Билль был утвержден Палатой Лордов, несмотря на возникшую оппозицию со стороны католических священников, частично благодаря тому, что пыл консервативных пэров был охлажден спорным вопросом о церковных землях. Билль о единообразии прошел более сложный путь: в Палате Лордов он был принят с перевесом всего в три голоса, встретив оппозицию со стороны всех епископов, двух тайных советников и еще семерых пэров. Сила консерваторов при голосовании была ослаблена арестами, а также уступками, предпринятыми королевой, чтобы сделать молитвенник менее обидным для них. Были изменены слова обряда причастия, которые приводились в соответствие с католической верой о наличии тела и крови Христа в хлебе и вине; одежды священнослужителей и украшения церкви были заимствованы из католической мессы; из литании были исключены бранные слова папы, а во время церковных служб священнослужители должны были стоять там, где обычно предписывалось стоять католическим священникам. Эти улучшения свидетельствовали о преемственности связи с католическим прошлым. Из-за сопротивления консерваторов в Палате Лордов королева сочла нужным пойти на компромисс.

Одно время существовала точка зрения, что причиной компромисса стало сопротивление радикалов в Палате Общин. Сэр Джон Нил выдвинул предположение, что Елизавета хотела сделать церковь еще более „католической“, но в связи с тем, что консервативные епископы отказались принять королевское верховенство над церковью, ей пришлось пойти на уступки протестантам и предпринять более радикальные изменения [49] Neale J. E. 1953 pp. 51–84. . Это предположение едва ли верно. Нил придает особое значение мирным переговорам в Като-Камбрези. Он полагает, что Елизавета была вынуждена проводить консервативную политику по крайней мере до тех пор, пока был подписан мирный договор и Англия благополучно вышла из войны. Но Елизавета сама задерживала подписание мирного договора, выдвинув невыполнимые требования о возвращении Кале, и переговоры не определяли ее парламентской стратегии. Не будет выглядеть фантастическим и предположение о том, что Елизавета целенаправленно затягивала заключение мира, чтобы ослабить сопротивление пэров-консерваторов ее предложениям о религии. Нил, кроме того, преувеличивает политический вес протестантских радикалов в Палате Общин. Только 19 изгнанников времен Марии были выбраны в парламент в 1559 году, и многие из них вернулись слишком поздно для того, чтобы играть сколько-нибудь заметную роль. Радикалы не составили фракции, которая могла бы оказать давление в Палате, контролировавшейся Советом и его агентами. Тактика королевы была направлена на то, чтобы сдерживать консервативную оппозицию в Палате Лордов, а не давление радикалов в Палате Общин. Помимо всего прочего, версия Нила относительно 1559 года просто не стыкуется с нашими знаниями о религии королевы и ее советников. Даже если не принимать во внимание деятельность королевы как политика, то навряд ли можно предположить, что Вильям Сесил, Николас Бэкон, Фрэнсис Ноуллз и граф Бедфорд стали бы возглавлять какой-либо иной режим, кроме протестантского. Елизавета и ее окружение хотели установления протестантской церкви в Англии и всеми силами стремились к этому.

Их желаниям не суждено было полностью осуществиться, потому что Елизавета была сильно напугана столкновением с лордами. Проблему представляли не решительные речи католических священников, а голоса католической знати. Девять голосов светских лиц против Билля о единообразии создавали значительное препятствие, особенно принимая во внимание то, что двое из них были членами Тайного совета. Опасность еще более усиливалась тем, что некоторые голоса принадлежали могущественным региональным магнатам. Королева медлила с оформлением окончательного варианта Книги общих молитв и искала дальнейшие пути примирения с консерваторами. Только самые радикальные католические епископы были исключены из епископата, те же, кто признал авторитет англиканской церкви при Эдуарде VI, были временно оставлены на своих должностях в надежде на то, что вновь пойдут на уступки и придадут целостность епископату. Некоторые наиболее радикально настроенные протестантские священники, предложенные Елизавете для возглавления епархий, — Бикон, Ливер, Ноуэлл и Сэмпсон — были оставлены без внимания. Личным королевским приказом Елизавета внесла дальнейшие изменения в литургию, которые делали не таким явным отход от католического прошлого: престол должен был находиться там, где раньше стоял алтарь, и разрешалось использование во время причастия облаток. В 1560 году вышедшее на латинском языке издание Книги общих молитв, предназначенное для использования в молитвенных собраниях, дозволяло сохранение некоторых элементов причастия для больных и заупокойное католическое богослужение. В 1561 году в новом издании церковного календаря были восстановлены отмененные дни пятидесяти девяти святых.