Домокош Варга - Древний Восток. У начал истории письменности

Мы можем добавить, что Энлилбани правил после этого еще двадцать три года, а потом его страну присоединил к своему царству Хаммурапи. Но до тех пор, наверное, и Энлилбани позволял ежегодно приносить в жертву вместо себя царя-заместителя, каким был и он, когда исинские жрецы, соблюдавшие священные обычаи, чуть было не пролили его кровь. В древнее время такие обычаи были очень живучи. В Месопотамии еще в VII веке до н. э. сохранялся кровавый ритуал, в других странах человеческие жертвы во имя искупления грехов народа приносили даже позднее.

Но кое-что еще осталось от этих многотысячелетних традиций, и не какие-нибудь внешние черты ритуала, а сам его дух. Та вера, та идея, которую унаследовала от шумеров и семитов Месопотамии ветхозаветная иудейская религия: человек — существо грешное, но кровь принесенной в его искупление жертвы очищает его от всех грехов. Позже в христианской религии искупителем стал Иисус, но уже навечно: его смерть упразднила все прочие искупительные жертвы.

В Христе, как мы знаем, верующие чтят не только распятого на кресте за грехи человечества, но и живого царя небесного, который «спустился в геенну, на третий день воскрес из мертвых, вознесся в небо и сидит по правую сторону от всемогущего Бога-отца…»

Вера в схождение в ад и в воскрешение тоже очень древнего происхождения. Ее можно найти уже и в шумерских, а потом и в аккадских мифах. Так, например, Иннин, шумерская богиня плодородия, тоже побывала в подземном царстве. Там ее лишили всех украшений, одежды, затем вынесли ей приговор: «слово порчи», «слово наказания».

Больная женщина превращается в мертвую. Тело ее вешают на кол.

Но спустя три дня и три ночи посланец Иннин — Нинсубур — своим плачем, молениями разбудил небо и землю и добился того, что посланцы богов отправились за умершей.

Она вышла из подземного царства и, как говорится в другой легенде, сказала о себе так:

Спускавшейся в ад Иннин была дана особая власть:

Прислушайтесь только! Прогнать власть имущего и впустить в дом слабого, унизить спесивого и поднять вместо него приниженного — все это с точки зрения данного мышления было таким же сверхъестественным делом, как поменять местами правую и левую стороны, белое и черное.

Люди чувствовали: в мире что-то пошло не так. Настолько, что следовало бы все вывернуть наизнанку. И если не человеческой, то божественной силой дать права униженным, втоптанным в грязь.

Люди признавали, что они тоже грешны: «Еще никогда, ни одна мать не родила на свет безгрешного ребенка…» Но они заметили — и как было им не заметить! — ту огромную несправедливость, что народ все более и более делился на сильных и слабых, обидчиков и обиженных, богатых и бедных.

Это тоже был грех Человека?

Чей бы грех то ни был, искупали его только оставшиеся внизу и чаще всего до конца своей жизни, и отпущения грехов им не было.

В небе, возможно, Иннин все повернула по-другому, но на земле белое не становилось черным, черное — белым, левое — правым, правое — левым, господин не становился рабом, раб — господином.

Не изгонялись власть имущие, не поднимались приниженные. Только на празднестве Нового года царем мог быть человек простого звания.

Но через пять дней и его ожидала смерть.

Там куда доходили разливающиеся из года в год воды Нила, откладывая принесенный издалека ил, земля была черной и плодородной. За чертой же разлива — красной и бесплодной.

Поэтому народ Египта называл свою страну Кеме, что значит — Черная. Реальная граница страны проходила там, где кончалась черная земля. За нею начинался враждебный людям суровый мир песчаных и каменистых пустынь: Красная страна, Дезере.

Хотя люди жили и там: кочевые пастушеские племена. На запад от долины Нила, на низменностях, покрытых свежей травой, особенно вокруг оазисов, пасли свои стада ливийцы, на восток — племена семитов.

Когда-то весь этот край не был таким сухим и бесплодным, как в наше время. В последний ледниковый период в Европе Северная Африка, а с ней и Сахара еще не испытывали такой страшной жары, как сейчас, там выпадало больше дождей, и на этих, позднее вымерших землях имелись богатые флора и фауна. Вымирание длилось долгие тысячелетия, и во времена Древнего Египта эти земли еще ничем не напоминали сегодняшние.

И все-таки по сравнению с плодородными черными землями, тянувшимися вдоль Нила, красные земли за долиной реки уже и тогда были мрачными, безрадостными пустынями. Настоящим Египтом считался лишь Кеме.

Кеме тоже состоял из двух частей: Верхнего и Нижнего Египта. Верхняя страна простиралась от последнего, пятого порога до первого ответвления, первого рукава дельты и, в зависимости от ширины долины, полосой то в один-два, то в пять-десять километров тянулась по обеим сторонам реки. Нижняя страна представляла собой разрезанную речными рукавами — дельтой — заболоченную местность, и хотя ни один из этих рукавов не был длиннее 150 километров, по величине она примерно равнялась территории Верхнего Египта. Верхний и Нижний Египет вместе составляли территорию, едва равную половине Венгрии, т. е. всего около 50000 квадратных километров.

Только-то?

Не больше. Но кормила эта территория огромное количество народа. В тогдашнем редко населенном мире египтяне, как муравьи, кишмя кишели на своей гумусовой земле. В окрестных сухих степях число жителей все уменьшалось, а в этом двойном «муравейнике» все увеличивалось, особенно после того, как они справились, более или менее удачно, с водами, с заросшими тростником и осокой болотами, с живущими в воде и около воды дикими зверями и с хищниками, приходившими ежедневно из степей к реке на водопой.