Домокош Варга - Древний Восток. У начал истории письменности

Тутанхамон умер, не оставив наследника, и его вдова, по совету своих приближенных, решила взять себе в мужья, а Египту в фараоны одного из сыновей царя Хеттии, государства, расположенного в Малой Азии. «Муж мой умер, сына у меня нет, — писала она царю хеттов Суппилулиуму. — А у тебя, говорят, много сыновей. Если ты дашь мне одного из них, будет он мне мужем. Что же мне, раба, что ли, своего брать в мужья и почитать его?» Поскольку же хетты колебались, в новом письме она заверяет их царя: «Почему говоришь ты, что, может быть, я хочу сделать тебя посмешищем? Я не писала ни в одну другую страну. Лишь к тебе обратилась я с письмом. О тебе говорят, что много у тебя сыновей. Дай же мне одного своего сына, пусть будет он мне мужем, а Египту царем!»

Выбранный для этого хеттский царевич отправился в путь в сопровождении блестящей свиты, с роскошными дарами, но до столицы Египта дойти ему не удалось: в дороге он был убит египтянами, сторонниками древних традиций.

И пришла армия мстителей. Командовал ею сам Суппилулиум, и хетты наголову разбили посланную против них армию никем не возглавляемой страны. Беззащитный стоял перед хеттами Египет. Люди уже его спасти не могли.

И тогда его спас бог Амон. Он наслал на победоносную армию хеттов такой мор, что она не только не смогла вторгнуться в Египет, а и на родину вернулись лишь жалкие ее остатки.

Но может, это не Амон сотворил чудо, просто среди войска распространилась, косила людей страшная заразная болезнь — чума? Люди, жившие в те времена, в это простое объяснение не поверили бы. В каждом важном повороте их личной и общей судьбы видели они волю более могущественных, чем они сами, существ.

Как бы там ни было, одному бывшему любимцу фараона еще удалось вступить на трон под предлогом родства с фараонами XVIII династии, вымершей с Тутанхамоном, но его преемника, Хоремхеба, царем провозгласили уже фиванские жрецы Амона на храмовом празднестве.

Теперь отовсюду соскребали, выцарапывали, стирали имя Атона и так успешно, что его культ не воскрес никогда.

Но и Фивы уже не смогли добиться былого могущества. Слишком далеко находились от них те страны Азии, с которыми в последние века так сблизился Нижний Египет. Защищаться, торговать, посылать и принимать послов, вступать в союз с одними против других, на этих нападать, с теми мириться — все это было легче царству, фараонова резиденция которого была далеко на севере, в дельте. Где уже был вращающийся вокруг самого себя мир прежнего Кеме? В Ахетатоне (теперь на его месте город Эль-Амарна), так называлась столица, построенная Эхнатоном, хотя она служила центром страны всего лишь несколько десятилетий, нашли в развалинах целый «архив»: на клинописных глиняных табличках сохранилась дипломатическая переписка владык Египта с различными странами Азии. Аккадский язык к тому времени стал международным языком всего Ближнего Востока, и в Египте имелись писцы, которые умели читать всевозможные клинописные глиняные таблички, откуда бы они ни приходили, и составлять на них ответы тоже по-аккадски и клинописью.

Вернувшимся к культу Амона фараонам, естественно, и в голову не могло прийти держать двор в Ахетатоне. Они переселились еще дальше на север. Сначала местом их жительства был древний Мемфис, пока третий преемник Хоремхеба не построил в дельте новую столицу, которую назвал по своему имени — Пер-Рамсес, что значит «Дом Рамсеса». Но цари новой — XIX — династии нередко навещали и южную столицу и, пока хватало у них сил и средств, воздвигали в Фивах и их окрестностях огромные храмы.

Вначале и сил, и средств хватало. Рамсесу II (царствовал примерно в 1301–1235 гг. до н. э.), строителю новой столицы, еще удалось отвести вновь нависшую над Египтом опасность хеттского вторжения: с одним из царей Хеттии он сразился в Сирии, под городом Кадеш, а дочь его преемника взял в жены. Но во время правления последующих фараонов бедствия сгущались. Возобновились старинные распри между Севером и Югом, между дельтой и речной долиной. Вновь разгорелось соперничество между жрецами Амона, Ра и Птаха, и хотя жрецы становились все богаче и могущественнее, им всегда было мало и земель, и рабов. Да и размножились в стране трутни, и не столько даже настоящие вельможи, сколько ленивцы, которые, имея всего несколько человек или несколько десятков рабов, уже не хотели больше сами работать, а желали только наслаждаться жизнью. И хотя в Египте в это время жило больше людей, чем когда бы то ни было раньше, рабочих рук все-таки часто не хватало. Крестьяне жаловались, что сельский староста учитывает даже только что вышедшего из лона матери ребенка, т. е. тут же записывает его, чтобы знать, когда можно будет потом послать за ним, если потребуют у него воинов или работников. Даже хромого уводят в привратники, слепого — кормить быков, переписывают и тех, кто сведущ в каком-нибудь мастерстве, «кто знает, как применять свои руки».

Но армии работников не раз оставались без продовольствия и денежного содержания. В 29-й год правления Рамсеса III работники «западного города» — огромного кладбища вблизи Мемфиса — ворвались даже в поминальный храм Рамсеса II, чтобы высказать свои жалобы писцу Хеднехету и верховному жрецу святилища: «Гонимые голодом и жаждой, пришли мы сюда. Нет у нас одежды, масла для умащивания, нет рыбы, нет овощей. Пошлите сказать об этом фараону — Жизнь, Благо, Здоровые! — нашему милостивому господину!»