Домокош Варга - Древний Восток. У начал истории письменности

Отсюда послал Тушратта другое клинописное письмо фараону: «Ты был в очень большой приязни с моим отцом. Теперь же, когда друзья стали мы с тобой, эта наша дружба в десять раз больше той, что связывала тебя с моим отцом. И теперь я говорю своему брату: дай мне, брат мой, в десять раз больше, чем ты дал моему отцу! Пошли мне, брат мой, много золота, пошли мне, брат мой, несметное количество золота, пошли мне, брат мой, больше золота, чем ты послал отцу моему!»

Выходит, царь хурритов попрошайничал? Нет, пожалуй, шантажировал. Хотел посмотреть, боится ли его в какой-то мере фараон и можно ли рассчитывать на его родственную помощь против других. Ведь как-никак Тушратта был шурином фараона, сестра его была одной из фараоновых жен.

Цивилизованному Египту Митанни, должно быть, представлялась довольно дикой страной. Диким был и народ, и земля, на которой паслись не только табуны, стада и отары, но и водились львы, страусы, газели, дикие буйволы, слоны. Львы, правда, уменьшались в числе так быстро, что охотиться на них разрешалось только самому царю и тем, кому он давал позволение.

Но нисколько не была лучше и соседствующая с Митанни на западе гористая страна Хатти, народ которой постепенно так хорошо научился у хурритов разведению и приручению лошадей, что с боевыми колесницами и другим войском смог выступить против своих учителей. Хетты одержали победу (это произошло около 1400 г. до н. э.), и начиная с этого времени звезда Митанни начала закатываться. С востока напали на Митанни бывшие подданные страны, ассирийцы, которые тем временем тоже научились у хурритов искусству ведения войны при помощи боевых колесниц. И, наконец, с Аравийского полуострова, как раз тогда начавшего превращаться в засушливую пустыню, двинулся поток арамейцев, которые смели с лица земли не только Митанни, но и хурритов.

По крайней мере, в районе травянистых холмистых степей. Потому что в северных горах, на южных склонах Кавказа, в окрестностях соленого озера Ван, в последующие столетия возникла и окрепла новая страна, Урарту, жители которой были отважными наездниками, а по происхождению в большинстве своем хурритами. Они уже сражались не только на колесницах, но и верхом, в седле, и выращивали жеребцов, славившихся и в дальних землях. Один из царей Урарту поставил плиту с надписью на том месте, где он, сидя на коне, прыгнул в длину на 22 локтя, т. е. на 11 метров 20 сантиметров.

«Вот идет побежденный владыка хеттов, вместе с царями из других стран, которые идут с ним, которых он силой ведет с собой из тех стран, что на территории хеттов… Вооружены они войсками, воинами на боевых колесницах, оружием, больше их, чем песчинок на берегу. Смотри, вот стоят они, готовые к битве, под Старым Кадешем».

Так рассказывали фараону Рамсесу II двое пленных из сторожевого отряда хеттской армии перед битвой у города Кадеш, в Сирии. Фараон был ошеломлен. Ведь ему донесли, что царь хеттов Муваталлу со своим войском отсиживается в окрестностях Халпы (теперешнее Алеппо) и не осмеливается продвигаться на юг, боится идущих на север войск фараона.

Фараон немедленно созвал военный совет. Но было уже поздно.

«В то время, как его царское величество совещался с сановниками, побежденный, презренный владыка хеттов приблизился со своим войском, воинами на повозках и сопровождающим его множеством чужеземных народов. Они переправились через находящийся на юге от Кадеша канал, прорвались между отрядов его царского величества, которые, находясь в походе, об этом не знали. Отряды и воины на боевых повозках его величества бежали от них на север, где находился его величество. Тогда вражеские отряды побежденного владыки хеттов окружили свиту его величества, находившуюся подле него…»

Отчет об этом походе был написан в Египте, во славу фараона, поэтому называется в нем царь хеттов презренным, побежденным, даже тогда, когда как раз одерживает победу. В действительности же не был он побежденным ни до, ни после битвы у Кадеша, которая, после того как фараону посчастливилось вырваться из окружения и даже хватило сил перейти в наступление, кончилась чем-то вроде ничьей. После этого враждующие стороны заключили соглашение, т. е., по словам египетских писцов, великодушный, милостивый Рамсес И, «продвигаясь к югу, протянул руку в знак мира».

Кадешская битва была одной из самых крупных попыток государства хеттов и Египта померяться силами. Хетты, судя по дошедшим до нас сведениям, нападали 2500 боевыми повозками, «с различными воинами бесстыдной страны Хатти и многих ее союзников из Арадоса, Педеса, Кешкеша, Ируна, Киззувадана, Хереба, Икерета, Кадеша, Реке. По трое стояли на повозках воины…».

Откуда было у Хеттского царства столько союзников? Как могло оно повести столько чужеземных народов в поход и битвы?

Мы могли бы добавить, что население самой «бесстыдной страны Хатти» говорило на многих языках, состояло из разных народов. Даже свободное население, не говоря уже о рабах, захваченных в военных походах!

Если бы Хеттское царство продержалось всего нескольких поколений, это не вызвало бы удивления. Но оно упорно держалось более тысячи лет, продолжая существовать даже после разгрома и в небольших государствах, возникших на его развалинах.

А ведь цари хеттов не были такими всемогущими «великими богами», как владыки Египта, Вавилона или Ассирии. Совет хеттской знати мог отдать в руки палача и самого царя, если он беззаконно убил кого-либо из членов своей семьи. «Тот, кто причинит зло своему брату или сестре, — гласил закон, — отвечает за это своей царской головой. Тогда следует созвать совет. Когда дело закончится, он должен заплатить своей головой. Но не убивать в тайне. И не причинять зла ни дому его, ни жене, ни детям его. Если злодеяние совершит сын царя, пусть расплачивается за это головой, но ни дому, ни детям его зла причинять не следует. Сыны царя за различные злодеяния могут быть убиты, но не могут быть погублены их дома, земли, виноградники, гумна, их челядь, волы и овцы».

Этот закон был нужен для того, чтобы творящие суд знатные сановники не могли наложить руку на имущество владык.

Дело в том, что власть в государстве хеттов принадлежала в первую очередь им: хеттским вельможам, первым среди которых был царь.