Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

Г.З. Вопрос правомерный, но надо вдуматься: кто кому пошел на уступки. Мы не доверяли режиму и не доверяем. Мы призывали и призываем наших сторонников объединиться, теснить антинародную власть, быть бдительными. Давайте проанализируем. Еще несколько дней назад Ельцин говорил, что он разгонит Думу, и стучал кулаком. А теперь пошел навстречу оппозиции. Вынужден пойти! Для нас исключительно важно изменить авторитарную Конституцию, но для этого необходимо взаимодействие двух палат — Совета Федерации и Государственной Думы. И вот по нашему требованию создаются три органа, которые позволяют рассмотреть самые спорные вопросы. Не мы, а они пошли на уступки. Трехсторонняя комиссия: Совет Федерации, Дума, представители правительства. Четырехугольник для обсуждения насущных дел и принятия решений. Одновременно начинает работать «круглый стол». Это не просто собрание представителей партий или движений. Это восемь человек из Думы, восемь из правительства, лидеры профсоюзов — люди; которые наделены полномочиями власти, и их решения обязательны к исполнению. Ни одна ветвь власти — ни Совет Федерации, ни Дума, ни правительство не имеют абсолютной поддержки у населения и не в состоянии решить ни одного вопроса самостоятельно. Выбор состоит в следующем: или идти на диалог и пытаться выдавливать необходимое решение, или снова будет большая братоубийственная война в стране, которая закончится тем, что мы потеряем Россию, как потеряли Советский Союз. Вот какой у нас выбор (выделено мною — Н.Г.).

Еще что касается уступки или неуступки... Появилась возможность в ходе переговоров помочь каждому из вас вернуть деньги, которые у вас отобрали в 92-м, не подвергнуть деноминации. Есть возможность получить час эфирного времени для Совета Федерации и час для Думы. Есть возможность на «круглом столе» рассмотреть вопрос о земле — самый острый вопрос сегодня, появилась возможность решить вопросы о ценах на энергоносители, на тарифы... Мы обязаны использовать любую возможность, чтобы что-то спасти и что-то изменить.

Но вместе с тем мы должны наращивать и организованное выступление снизу. Мы приглашаем к поддержке наших акций вас, ваших товарищей и единомышленников. Давление снизу на правительство, организованные выступления масс сегодня — важнейшее условие эффективности работы и «круглого стола», и комиссий. Если они в этом случае ничего не дадут, вопрос о недоверии станет немедленно».

Вот что значит в совершенстве владеть словесной эквилибристикой! Тут Геннадий Андреевич в своей стихии. Как ловко подвел он россиян к мысли, что был только один выбор: диалог или братоубийственная война ! А чего стоят его безответственные обещания «вернуть деньги, которые у вас обобрали в 92-м»! Уже идет 2003 год, но хоть кому-то вернули отобранное? Не менее ловко лидер КПРФ переключил ответственность за исход борьбы на народные массы, на давление снизу.

Представьте, общество, народные массы будут «наращивать давление», собирать подписи под Гражданским протестом, а Геннадий Андреевич в решающий момент снова протянет руку помощи режиму. Недаром газета «Правда» Компартии Российской Федерации (главный редактор А.Ильин) напечатала под заголовком «Договорились стволы зачехлить» выступление Г.Зюганова 22 ноября 1997 года и свое резюме:

«Кто выиграл в политической битве октября-97?

Вряд ли кто-то из честных политиков рискнет назвать ее победителя. Да в этом и нет нужды. Но совершенно ясно: проиграли те, кому очень уж хотелось повторить кровавый октябрь 93-го.

Если к президентской команде вернулся здравый смысл, никто из здравомыслящих людей не будет протестовать. Насколько верен диагноз — покажет ближайшее будущее. Хочется верить: мы наконец-то научимся говорить на языке взаимопонимания, сделаем все, чтобы победителем во всех политических баталиях оказывался российский народ».

Если следовать логике этой газеты, не просто выражающей позицию Зюганова, а навязывающей ее читателям в качестве единственно верной, то в октябре 1997 года было два пути: либо «язык взаимопонимания» (читай: соглашательства) с властью, либо кровь. Чтобы избежать крови, Зюганов и К0 выбрали соглашательство с Ельциным, его режимом, ибо какое же «взаимопонимание» с «всенародным президентом» может быть у оппозиции? Грустно, но зомбированием людей в «нужном» КПРФ и власти духе занимаются не только ТВ и официальные СМИ, но и «вожди» КПРФ и ее пресса. На эту, старательно внушаемую «вождями» КПРФ и ее прессой якобы существовавшую альтернативу «соглашательство — либо кровь» обратил внимание лидер РКРП Виктор Тюлькин в своей статье «Отпевание у гроба с хором»:

«Чувствуя слабость своих аргументов, Зюганов пускается в многословное объяснение необходимости тактики переговоров. Мол, мы вынудили режим пойти на уступки и добились согласия на проведение «круглого стола».

Можно, конечно, сидеть за столом переговоров и разговоры разговаривать. Вреда от этого большого не будет. Но утверждать, что это не просто будут обсуждения, а что это соберутся «люди, которые наделены полномочиями власти, и их решения обязательны к исполнению», это не просто обманываться самому, это значит уводить народ от участия в политике, от прозрения, от активного воздействия трудящихся на режим.

И здесь чрезвычайно характерна полная солидарность Геннадия Андреевича с Борисом Николаевичем — и тот, и другой приводят в обоснование один и тот же аргумент: или диалог друг с другом («круглый стол») или... «гражданская война» (Ельцин), «большая братоубийственная война в стране, которая закончится тем, что мы потеряем Россию, как потеряли Советский Союз» (Зюганов). Выбор только такой. Чувствуете знакомые интонации? Альтернативы нет. Только по пути реформ. Иного не дано! Иначе...» («Трудовая Россия», № 20, 1997 г.)

Главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов, кому вместе с главным редактором «Советской России» принадлежит основная заслуга в «раскручивании» Зюганова до высот «общенационального лидера», а фактически в надувании его, как резинового мячика, накануне «октябрьских боев» в Думе спрашивал со страниц своего издания: «Есть ли у Думы 28 гвардейцев-панфиловцев?» Своему кумиру он посвятил в этой статье прочувствованные строки:

«И, наконец, судьба самого Зюганова, признанного оппозиционного лидера, на которого работало столько людей, отдавало ему все свои силы, престиж, влияние, вовлекало в его орбиту творческих интеллигентов, офицеров, священников, широчайшие слои народа, что позволило ему к лету 96-го стать крупнейшим общероссийским политиком, с огромной политической перспективой. Его ум, такт, осторожность, исключительное трудолюбие, обаяние укрепили оппозицию под носом жестокой власти, свирепых банкиров, беспринципных СМИ, «цэрэушных» провокаторов, постоянных угроз и давлений. Сегодня в Думе, оповестив о намерении бойкотировать власть, объявить гнилому кабинету «вотум недоверия», Зюганов, похоже, сжег корабли компромисса. Вышвырнул в форточку компромисс, как израсходованный пакетик испитого чая. Если по каким-то причинам он возьмет свое слово обратно, или если управляемые им патриотические фракции Думы не проявят консолидации, не наберут необходимых голосов, престиж Зюганова покатится, как камень с горы, порождая оползень огромных, затраченных прежде усилий. К двухтысячному году, когда состоятся долгожданные президентские выборы и возникнет новый шанс бескровно, через союз всех патриотов, устранить из власти предателей, мы можем не досчитаться лидера. Двухтысячный год начинается сейчас, на этой неделе, в зале пленарных заседаний Думы». («Завтра», № 41, октябрь 1997 г.)